HELEN CHANNEL - международный форум-рупор об исследованиях прошлых воплощений, а также о жизни в текущем воплощении

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Родом из детства

Сообщений 101 страница 120 из 291

101

Эмоциональная глухота окружения

Отцы и дети

Ребенок подпрыгивает рядом с мамой, которая стоит в кассу за мороженым. Вот-вот это долгожданная сладость окажется в его руках! Он начинает быстро открывать его, мороженое падает из его рук, ребенок плачет.
Мама пытается успокоить, и говорит: «Ну, не плачь, давай купим тебе другое». Ребенок начинает рыдать еще громче, и кричит: «Не хочу другое! Я хочууууу эээээтоооооооо!!!»

«Мама, включи мне свет в туалете, я боюсь!» - просит дочка.
«Ой, ну там же никого нет. Смотри, видишь – никого!» - настойчиво говорит мама.
«Я все равно боюсь! Включи свет…» - начинает всхлипывать она.

«Папа, ты играешь нечестно! Ты выиграл у меня!» - кричит ребенок, разбрасывая игральные кубики.
«Как же нечестно? Все по правилам было» - спокойно объясняет папа.
Ребенок убегает, с силой захлопывая за собой дверь.

Почему же, когда мы так понятно, логично и доступно объясняем ребенку ситуацию, он еще больше злится и обижается? Как получается так, что прилагая столько усилий, чтобы успокоить его, мы получаем совершенно обратный эффект?

Логика – это просто, доступно и понятно взрослому человеку, прожившему уже какую-то часть жизни. Вот так устроен мир – разбилась вещь, так почини или выброси. Что-то не получается – просто попробуй еще раз. Не хотят с тобой дружить – забудь, найдутся другие.

И в этой логической цепочке родители совершенно теряют такую важную составляющую отношений, как эмоциональная теплота.
«Ты меня совершенно не понимаешь!» - кричит в сердцах жена своему мужу. «Сколько раз тебе можно объяснять!?».

И ведь в этот момент ей совершенно не нужно, чтобы ее любимый мужчина понял. Потому что, на самом деле, он все понимает – устала, сядь отдохни, попей чаю, все пройдет. Он даже ей это предлагал, и ни один раз. А она почему-то все равно плачет.

И, самое интересно, что она сама это понимает – да, устала. И еще больше она понимает, что посидеть и попить чаю не поможет. Нужно, чтобы обнял, поцеловал, просто молча посидел рядом. И тогда появятся силы. Появятся не от правильных слов, а от ощущения, что тебя видят, слышат и чувствуют.

Просто, когда-то в детстве, когда она была маленькой девочкой, ей дали понять, что то, что она чувствует – не важно. Важна логика – в темном туалете никого нет, разбитую любимую чашку нужно просто выбросить в мусор, и подружку, которая не хочет играть, просто забыть.

Кто-то из взрослых, умудренных опытом жизни, научил ее, что логикой можно решить все. Что чувства не важны, и не стоит ими заморачиваться. Куда важнее все понять. И сейчас, эта взрослая женщина кричит на своего мужа не от того, что она не понимает, что устала. Она кричит все потому, что ее эмоциональный внутренний мир просит о помощи и поддержке.

Отцы и дети

И, сегодня, когда мы не находим слов, чтобы успокоить ребенка, у которого просто упало мороженое, нам важно вспомнить, что у него есть чувства – боли, обиды, разочарования. И он всего-то и просит, чтобы мы увидели их, и разрешили ему их проживать.

Он хочет нашего человеческого тепла. Каждую минуту своей жизни ребенок обращается ко взрослому не за логикой и опытом его прожитых лет. Он обращается к нам за человеческим теплом. И, когда он его получает, у него внутри появляется еще больше спокойствия и радости – в этом мире все хорошо. У него появляется уверенность, что родители понимают его и любят. И тогда у него появляется большое желание идти нам на встречу и строить с нами близкие и доверительные отношения.

Я нам всем этого желаю!

Автор: Валерия Гумуш

0

102

Шизофреногенная мать

Это тип матери, поведение которой может привести к шизофрении у ребенка. При этом сама мать, с точки зрения медицины – здорова. Мне чаще приходится работать с детьми подобных матерей. И теперь, когда опыт немного накопился в данной теме, хочется подробнее описать этот феномен и с точки зрения матери, и с точки зрения ребенка.

Часто это добрая и очень заботливая мать. Она много знает, много понимает, у нее все под контролем. Высокая тревожность заставляет ее все продумывать до мелочей. Как бы чего не произошло, ведь мир так опасен.

Своего ребенка она воспринимает как собственность, с которой можно делать все, что угодно. Потребности  и желания ребенка игнорируются, не слышатся.

Для такой матери характерна низкая или полное отсутствие критичности к своему поведению и к реальности вообще. Ребенок должен кушать тогда, когда этого хочет мама. Он должен спать, когда мама решила, что пора. С кем ребенку дружить/не дружить мама знает тоже. Ребенок должен чувствовать то, что нравится маме. Одной из моих клиенток 13 лет мать говорит так:

—       Улыбайся! Что ты такая грустная? Улыбайся, я сказала! – звучит почти как приказ.

Когда девочка пытается улыбаться (из страха, чтобы не вызвать еще большую ярость матери), мать заявляет:

—       Что ты скалишься наигранно! Это оскал, а не улыбка!

Ребенок в такой ситуации чувствует замешательство, от которого недалеко до помешательства…  Такой матери трудно угодить, как ни старайся.

Эта мать точно знает, каким должен быть ребенок и каким не должен. И будет очень мягко, но очень настойчиво добиваться этого соответствия. Любое отклонение ребенка от маминых представлений влечет ярость. Ребенок это чувствует, пугается и пытается соответствовать… Ценою разрушения собственной личности.

Лаской или угрозой ребенка приучают с самого детства рассказывать абсолютно все дорогой мамочке. Ребенок остается под таким же тотальным контролем, как тогда, когда он был в утробе. Мать знает о нем все! Только так она спокойна. А ребенок?

А кого это волнует? Вот так мать «любит» своего ребенка. Уж она-то знает — как она любит своего ребенка! Ведь ребенок – весь смысл ее существования. Она так прямо ребенку с рождения и говорит: «Ты единственная радость в моей жизни!»

А что чувствует ребенок?

Если этот вопрос задать матери,  она даже не будет об этом спрашивать своего ребенка. Она за него знает, что он счастлив. Потому что считает, что с такой мамой он просто обязан быть счастливым!

Так что же ребенок чувствует на самом деле?

Давайте спросим у ребенка.

Настя 20 лет, живет 2 года отдельно от родителей. В терапии 2 месяца. Вот некоторые из ее фраз:

«Я чувствую стыд за свое существование на Земле»

«Я потеряла смысл, меня нет. Я рассыпана на крошки как хлеб, как пыль по всему миру»

« Я постоянно ощущаю присутствие матери, ее всевидящий глаз, будто она сидит у меня на плече и критикует»

« Я не могу расслабиться, чтобы заснуть. Мне постоянно нужно куда-то бежать, что-то делать.»

«Меня нет! Я золотая игрушка своей матери!»

Ребенок у такой матери чувствует себя поглощенным ею. В ее полной власти!

Ребенок шиофреногенной матери может быть очень болезненным. От вирусных заболеваний до тяжелых — типа эпилепсии и шизофрении. При этом тяжелые болезни имеют атипическое течение, что только подтверждает психологическую природу их происхождения.

Болеет ребенок для того, чтобы почувствовать границы своего тела, отдельные от матери. Хотя бы через боль…

У таких детей, а затем взрослых вопрос существования и не-существования ставится ребром. Я есть? Или меня нет? От мыслей о собственной бесполезности, о вопросах бытия и смысла человеческого существования до реальных суицидальных действий.

Такие дети ищут и находят экстремальные занятия, типа паркура, парашютного спорта и тому подобного лишь для того, чтобы почувствовать собственное, отдельное от матери, существование.

Татуировки, жесткий пирсинг тоже сюда. Из желания определить свои отдельные границы.

В любви шизофреногенной матери нет места доверию и чуткости к потребностям другого. А если честно, там нет любви вообще. Есть беспощадная власть с требованиями тотального подчинения представлениям матери об идеальном ребенке, прикрытая лже-заботой и лже-нежностью

Автор: Ирина Рыженко

0

103

10 ошибок воспитания дочери

Психолог Михаил Лабковский о серьезных ошибках, которые совершают многие мамы, и о том, как подобное воспитание сказывается впоследствии на жизни и психике дочерей.

Самая серьезная ошибка, которую совершают многие мамы и бабушки, воспитывая дочь и,соответственно, внучку — это программируют ее на некий обязательный набор навыков и качеств, которыми та должна обладать.

«Ты должна быть милой», «Ты должна быть покладистой», «Ты должна нравиться», «Ты должна научиться готовить», «Ты должна». В самом умении готовить нет ничего плохого, но у девочки формируется ущербное мышление: ты будешь иметь ценность, только если будешь соответствовать набору критериев.

Тут гораздо эффективнее и без травм для психики сработает личный пример: давай вместе сварим вкусный суп. Давай вместе уберемся дома. Давай вместе выберем тебе прическу. Видя, как мама что-то делает и получает от этого удовольствие, дочка захочет научиться этому. И напротив, если мама ненавидит какое-то дело, то сколько бы она ни повторяла, что этому надо учиться, у девочки будет подсознательное отторжение к процессу. А на самом деле всему, чему нужно, девочка все равно научится рано или поздно. Когда ей самой это станет необходимо.

Родом из детства

Вторая ошибка, которая часто встречается в воспитании дочерей — это тяжелое, осуждающее отношение к мужчинам и сексу, которое ей транслируется матерью.

«Им всем одного надо», «Смотри, поматросит и бросит», «Главное — в подоле не принеси», «Ты должна быть недоступной». В результате девочка растет с ощущением, что мужчины — это агрессоры и насильники, что секс — это что-то грязное и плохое, чего стоит избегать.

При этом ее тело с возрастом начнет посылать ей сигналы, начнут бушевать гормоны, и это внутреннее противоречие между запретом, исходящим от матери, и желанием, идущим изнутри, тоже очень травматично.

Третья ошибка, которая удивительным образом контрастирует со второй — ближе к 20 годам девочке сообщают, что ее формула счастья состоит из «выйти замуж и родить». Причем в идеале — до 25 лет, иначе будет поздно. Вдумайтесь: сначала в детстве ей говорили, что она должна (список), чтобы выйти замуж и стать мамой, потом несколько лет ей транслировали мысль о том, что мужики — козлы, а секс — грязь, и вот снова: выйди замуж и роди. Это парадоксально, но часто именно такие противоречивые установки матери озвучивают дочерям. Результатом становится страх перед отношениями как таковыми. И серьезно возрастает риск потери себя, потери связи со своими желаниями и осознания,чего же на самом деле хочет девушка.

Родом из детства
     

Четвертая ошибка — это гиперопека. Сейчас это большая беда, матери все чаще привязывают дочерей к себе и окружают таким количеством запретов, что страшно становится.

Гулять не ходи, с этими не дружи, звони мне каждые полчаса, где ты находишься, почему опоздала на 3 минуты. Девочкам не дают никакой свободы, не дают права принимать решения, потому что эти решения могут оказаться ошибочными.

Но это нормально! В 14−16 лет у нормального подростка идет процесс сепарации, он хочет все решать сам, и (за исключением вопросов жизни и здоровья) ему нужно давать такую возможность. Потому, что если девочка вырастет под маминым каблуком, она утвердится в мысли, что она существо второго сорта, неспособное к автономному существованию, и за нее все и всегда будут решать другие люди.

Пятая ошибка — формирование негативного образа отца. Неважно, присутствует отец в семье или мать растит ребенка без его участия, недопустимо превращать отца в демона.

Нельзя говорить ребенку, что его недостатки — это дурная наследственность по отцовской линии. Нельзя очернять отца, каким бы тот ни был. Если он и на самом деле был «козел», то матери стоит признать и свою долю ответственности за то, что она выбрала именно этого человека в отцы своему ребенку.

Это была ошибка, поэтому родители расстались, но нельзя перевешивать на девочку ответственность за того, кто принял участие в зачатии. Она тут точно не виновата.

Родом из детства
       

Шестая ошибка — телесные наказания. Конечно, бить нельзя никаких детей, никогда, но стоит признать, что девочек это травмирует сильнее. Психологически девочка быстрее скатывается с нормальной самооценки в позицию униженного и подчиненного. А если физическое наказание исходит от отца — это почти наверняка приведет к тому, что в партнеры девочка будет выбирать агрессоров.

Седьмая ошибка — недохваливание. Дочка должна расти, постоянно слыша, что она самая красивая, самая любимая, самая способная, самая-самая. Это сформирует здоровую, нормальную самооценку. Это поможет девочке вырасти с чувством довольства собой, принятия себя, любви к себе. Это залог ее счастливого будущего.

         
Родом из детства

Восьмая ошибка — выяснение отношений при дочери. Никогда родители не должны устраивать ссоры при детях, это просто недопустимо. Особенно если речь идет о личных качествах матери и отца, взаимных обвинениях. Ребенок не должен этого видеть. А если уж так случилось, оба родителя должны извиниться и объяснить, что не совладали с чувствами, поссорились и уже помирились, и главное — ребенок тут ни при чем.

Девятая ошибка — неверное проживание пубертата девочки. Тут две крайности: разрешить все, лишь бы не потерять контакт, и запретить все, чтобы «не упустить». Как говорится, оба хуже.

Единственный способ преодолеть этот трудный для всех период без жертв — твердость и доброжелательность. Твердость — в отстаивании границ дозволенного, доброжелательность — в общении.

Для девочек в этом возрасте особенно важно, чтобы с ними много говорили, расспрашивали, отвечали на идиотские вопросы, делились своими воспоминаниями. И реагировать спокойнее, и никогда не использовать эти разговоры против ребенка. Если этого не сделать сейчас — близости уже не будет никогда,а выросшая дочь скажет: «Я никогда не доверяла матери».

       
Наконец, последняя ошибка — неверная установка на жизнь. Девочкам ни в коем случае нельзя говорить, что ее жизнь обязана включать некие пункты. Замуж, родить, похудеть, не растолстеть и так далее. Девочку надо настраивать на самореализацию, на умение слушать себя, на возможность заниматься тем, что ей нравится, что у нее получается, на удовольствие от самой себя, независимость от чужих оценок и общественного мнения. Тогда вырастет счастливая, красивая, уверенная в себе, готовая к полноценным партнерским отношениям женщина.

Родом из детства

Источник: У ДУба

Отредактировано Алла (2016-07-03 14:28:08)

0

104

Дети – это экзамен, который родители сдают перед Богом

Родом из детства

Телеведущий, писатель, драматург Андрей Максимов написал книгу «Как не стать врагом своему ребенку?». Он убежден: если между поколениями возникают проблемы – виноваты всегда родители.

http://digitall-angell.livejournal.com/703649.html

0

105

Почему я не кричу на ребенка (статья блога от 2014г.)

Родом из детства

Автор: Алена Обухова

21.08.2016г.

Сегодня мне попалась на глаза моя статья в Личном блоге, от начала 2014 года. Оказывается, я писала реинкарнационные сказки о Душах и их планах задолго до начала практик регрессий.

Вы только почитайте, что я выдавала за год до моей квалификации!!!

Сегодня, поздравляя дочку с 16-летием, мы смеялись у разговаривали уже на реинкарнационном сленге. Дочь сказала мне, что это, пожалуй, одна из лучших ее инкарнаций))

Ей пришлось принять такую маму - с необычной профессией регрессолога.

Хоть я и минимизирую эту тему в нашем доме, чтобы она вообще была не в курсе, но все же моя девочка местами знает, как жить в этом Мире, даже больше, чем я.

А как все начиналось - читайте сами. Я сама читаю это уже совсем другими глазами.

Есть внутренняя потребность опубликовать, может, эта статья будет кому-то полезна

и покажет, что за обстоятельства еще стоит побороться. http://helen-channel.com.ua/index.php/b … a-ot-2014g

0

106

ВАШИ ДЕТИ УМЕЮТ ФОРМУЛИРОВАТЬ ПРОСЬБЫ

Родом из детства

Люблю наблюдать за детьми, своими и чужими, прислушиваться к тому, что они говорят. И вот давно заметила такую тенденцию – современные дети не умеют просить. Просто не могут сформулировать и попросить что-то.

Элементарный пример. Ребенок находится в гостях, играет с детьми, и вдруг выдает: “Я хочу пить!” Кому он это говорит? Да чаще всего просто в пустоту, в пространство, ожидая немедленный отклик, т. е. появление стакана с водой.

Я принципиально на такие выражения не обращаю внимания и жду, что будет дальше. Дальше обычно следует повторение фразы, уже обращенное ко мне лично. На что я отвечаю: “Здорово! И что?”

Здесь уже до некоторых доходит, и они формулируют просьбу налить воды.

Некоторым приходится подсказывать: “Тебе нужна моя помощь? Хочешь меня о чем-то попросить?” Самое забавное, когда ребенок отвечает: “Да, я не знаю, где у вас стаканы” Т.е. он вообще не понимает, что такое просьба. Приходится объяснять и раскладывать по полочкам – чем отличается просьба от констатации факта.

И вроде иногда аж смешно в таких ситуациях, а на самом деле грустно. На мой взгляд, это очень показательное поведения ребенка, оказавшегося в системе детоцентризма. Он привыкает, что все ему дается просто так, стоит намекнуть.

Тут же заботливая мама/бабушка исполняет любой каприз, даже не дождавшись реального желания. А еще чаще ему напоминают через каждые полчаса, что он хочет пить/есть/в туалет…

И речь ведь не идет о малышах, нет! Я говорю о детях школьного возраста – 6, 8, 10 лет…

Почему так важно уметь просить?

Мне кажется это очень важным! Не просто так я заостряю на этом моменте внимание и стараюсь проработать его даже с чужими детьми.

Во-первых, это формулирование своих желаний. Ребенок должен учиться понимать, чего он хочет, с таких простых потребностей и чувств, чтобы не вырасти инфантильным взрослым, ни к чему не стремящимся и ничего не желающим.

А если исполнять все капризы и потребности малыша, не дожидаясь даже возникновения у него желания, именно такой результат и можно получить.

Проблемы с пищевым поведением, столь популярные сегодня, вполне возможно вырастают тоже отсюда. “Попить? Покушать? Сладенького? Ну поешь хоть что-нибудь!” – носятся с ребенком, и он перестает ощущать чувства голода, жажды, насыщения…

Во-вторых, я верю в милость Вселенной и в то, что озвученные желания исполняются. И привыкать их озвучивать необходимо с детства.

В-третьих, я считаю, что ребенок, достаточно свободно овладевший речью, должен вливаться во взрослый мир общения, норм, традиций, правил. Я учу своих детей:

“Если кого-то случайно обидел – извинись!”,
“Если не можешь сам с чем-то справиться – попроси помощи взрослых!”,
“Если хочешь что-то получить – попроси вежливо!”
По-моему, это достаточно простые правила для восприятия даже маленьким ребенком, и именно с их помощью закладываются основные христианские добродетели.

Ну и в четвертых, мой личный “таракан”, возможно – я не приемлю неуважения к взрослым со стороны детей, чужих ли, родных ли – любых. Хамское поведение я всегда пресекаю, равнодушное игнорирую. Мне непонятно, почему наглость и бестактность часто списывается на детскую непосредственность.

Почему неуважительное общение взрослого человека не будет терпеться, а ребенку спустится с рук? Я не делаю разницы между взрослым и ребенком, который осознанно совершает поступки и строит фразы.

Хотя нет, конечно, делаю. Ребенку я объясню, как стоит сформулировать свою мысль, чтобы она звучала корректно, допустив, что он просто этого не знает.

Автор: Екатерина Миняева

0

107

Как нерождённые дети влияют на рождённых

Родом из детства

Не секрет, что аборт считается убийством и многие духовные практики открывают завесу над тем, что происходит со связью мать-дитя, и что случается, если родители принимают решение избавиться от того, кому дали жизнь.

Я не эзотерик, не ясновидящая и плохо знакома с энергетическими нюансами, но как психотерапевт и расстановщик, имеющий за своими плечами более 6500 клиентских работ, я считаю своим долгом поделиться своими знаниями и системными наблюдениями с теми, для кого данная тема важна.

Многие из нас — дети Советского Союза, и я, как фельдшер-акушер по первому образованию, не понаслышке знаю о том, что раньше аборт многие женщины рассматривали как средство контрацепции.

Соответственно, найдётся немного людей, кому больше двадцати лет и у кого нет нерождённых братьев и сестёр. И я хочу направить ваше внимание на то, как нерождённые дети влияют на рождённых.

С системной точки зрения, семья — это система, состоящая из взаимосвязанных между собой её представителей, которые воздействуют друг на друга вне зависимости от того, живы они или нет.Так, мы можем иметь хорошую прочную связь с нашей умершей бабушкой, отдавать долги прадеда, повторять судьбу маминой старшей сестры, о которой все забыли, и не позволять себе развитие и благополучие в память о репрессированных родичах.

Всё, что не упокоено, не оплакано и забыто, так или иначе влияет на нашу жизнь.

Самая прочная и устойчивая связь — это связь между родителем и ребёнком. Каждый ребёнок носит свою семью в своём сердце. И часто он не знает, откуда идут его чувства — мы называем это «переплетениями». Ребёнок как бы вплетён в события и судьбы людей, о которых может даже не знать.

Основное правило семейных отношений гласит: все родственники имеют право на принадлежность.
Если кого-то из них исключают, то судьба исключённого может отразиться на другом члене семьи в следующем поколении, и это может проявляться в депрессиях, немотивированных приступах агрессии, нежелании жить, фобиях, иррациональных моделях поведения и заболеваниях.

И пока не восстановлено право исключённого, пока ему не отдали должного, невидимыми нитями живущие связаны с теми, кого уже давно нет.

К сожалению, я не смогу предложить вам чёткую структуру, кто и по каким причинам попадает в то или иное переплетение, ибо каждая судьба неповторима, так как каждая система уникальна, и тем не менее определённые закономерности, но не вероятности, мы можем увидеть.

Попытаемся сделать некую классификацию, с какими проблемами сталкивается человек, имеющий нерождённых детей, и тот, у кого есть нерождённые братья и сёстры.

Под словом «нерождённый» я понимаю: абортированный, мертворождённый, выкидыш, оплодотворённые яйцеклетки во время искусственного оплодотворения, а также эмбрионы, находящиеся на «заморозке», и дети, которые не родились, если мать использовала средство контрацепции «спираль» (тогда женщина, как правило, не знает, какое количество раз она беременела, и это нужно уточнять через расстановку или другие виды работы с бессознательным).

Относительно спирали. Это не мнение, а констатация расстановочного опыта. Чаще всего клиенты об этом не знают и только после расстановки, поговорив с матерью подтверждают для себя эту информацию.

Зачатие- это слияния сперматозоида и яйцеклетки, этот процесс происходит в маточной трубе, в зиготе начинается активное внутриклеточное деление и только потом она опускается в полость матки и пытается прикрепится, вернеее погрузится в её эндометрий, но спираль ей этого не позволяет, происходит самопроизвольный аборт.

И так при хорошей репродуктивной функции женщины почти каждый месяц. Спирали женщины носили годами, иногда по 15-ть лет и больше, вот и считайте…

В расстановочном поле, заместитель ощущает это место как водоворот, омут, место куда втягивает, куда утекает энергия, часто эта «дыра» служит выходом на динамику в другом поколении и мы работаем с этим, а дети нерождённые во время ношения матерью спирали, вновь остаются неувиденными.

Самопроизвольные аборты, если женщина о них не знает, не влияют её жизнь. Влияет недонесённое послание, которое практически всегда есть у выкидышей.

Именно это может стать тригером для активизации той динамики о которой было послание и если в расстановке мы находим ребёнка о котором женщина не догадывалась, работать просто с его признанием практически бесполезно, нужно увидеть какую информацию эта душа «почистила» своей жертвой, что на самом деле нуждается в признании, а это та динамика с которой он был бы связан если бы родился и именно это переплетение передалось живущему ребёнку. За исключением внутриутробных деток, там другая работа должна быть.

Влияние нерождённых детей на партнёрство
-Аборт оказывает глубочайшее влияние на душу. Родительство наступает в момент зачатия, и его нельзя отменить абортом.
-Последствия аборта для родителей, как правило, намного тяжелее, чем если бы они родили ребёнка. Вину за случившееся нельзя разделить — у каждого она своя.
-Если женщина, забеременев, не рассказала об этом своему партнёру, её ответственность и вина усугубляются.
-С каждым абортом абортируется часть отношений. Физически это может быть прекращение или нарушение сексуальных отношений, но по-настоящему этот разрыв происходит на уровне душ. Ситуация остаётся такой до тех пор, пока каждый из родителей не признает свою вину, пока мысленно они не посмотрят на ребёнка и не дадут ему место в своём сердце. Тогда оба смогут быть вместе.
-Отношения в паре не могут быть завершены, если в них есть непринятые нерождённые дети. На тонком плане эта связь остаётся, пока они живы.

Родители и нерождённые дети
-Душа матери переживает аборт так, как если бы она потеряла часть себя. Её влечёт к мёртвому ребёнку, её тянет в смерть… Боль от этого столь велика, что в большинстве случаев это движение переходит в сферу бессознательного, и женщина может ощущать упадок сил, нехватку энергии, как если бы её жизнь куда-то утекала.
-Сердце матери остаётся с первым нерождённым ребёнком, и пока он для неё не оплакан, она «закрыта» для других детей. Ребёнок, который рождается позже, может неосознанно испытывать страх по отношению к матери.
-Мужчина, у которого есть абортированные дети, имеет те или иные финансовые проблемы.
-Живущие дети могут быть беспокойными, болеть, плохо учиться, с ними могут происходить несчастные случаи.
-Родитель может ощущать, что не имеет настоящего хорошего контакта с ребёнком.
-Дети, у которых есть нерождённые братья и сёстры
-Если у вас есть нерождённый брат или сестра до вас, то этот ребёнок «уступил» вам своё место в системе, т.к., вероятней всего, вас бы не было.

Тогда часто у таких людей не складывается сама жизнь: они могут ощущать, что не имеют право жить, чувствовать, что проживают несколько жизней одновременно, иметь финансовые трудности… Как будто они не могут позволить себе полноценную счастливую жизнь.

Обычно у таких людей возникают сложности с выбором профессии, они жалуются на неспособность найти свой путь. В их арсенале несколько образований, они часто меняют работу, их личные отношения сложные и разнообразные, а среди их друзей много разных и кардинально не похожих друг на друга людей.

Во взаимодействии их с матерью два сценария: отстранённость, иногда агрессивная возбуждённость в случаях, когда мать что-то требует или чему-то учит, «залипание» в отношениях — такой ребёнок чувствует, что ему слишком много дают (за двоих, а то и за троих).

И второй вариант: внутри него есть не потребность, а чувство долга — он должен быть успешным, знаменитым, оставить свой след в этой жизни.

Как будто человек в своём сердце смотрит на нерождённых братьев и сестёр и говорит им: «Я проживу свою жизнь за нас всех!» — и именно это становится причиной многих его неудач.

-Если нерождённые дети есть после вас, то динамики менее разнообразны, но, как правило, страдает сфера семейных отношений. Даже создав свою семью, мы чувствуем, что мы на службе не только у неё, но и у своих друзей, и на работе — по той причине, что наша душа становится для наших братьев и сестёр «мамой», т.к. наша мама на них не смотрит.
-Если у вас есть нерождённые братья и сёстры и до и после вас, то часто такому человеку вообще сложно что-то со своей жизнью сделать. В описании своей жизни они могут использовать фразы «я не чувствую опоры под ногами», «земля уходит из-под ног», «я не знаю, кто я и чего хочу от этой жизни», «у меня нет вкуса к жизни», «я как будто живу, но я не здесь», «у меня ощущение, что я живу не своей жизнью»…
-Если между живыми братьями и сёстрами есть нерождённые дети, то они чувствуют отчуждённость друг от друга, и иногда эта отстранённость превращается в пропасть.
-Есть много других нюансов, каждый из которых в разных случаях имеет свои узоры и паттерны. Так, например, у мужчин, у которых есть дети, зачатые искусственным путём, практически всегда сталкиваются с серьёзными финансовыми проблемами.

И дело не только в том, что при данной процедуре используют несколько эмбрионов, и не всегда с первого раза достигается успех, а это значит, что все эти дети были не только братьями и сёстрами, но часто близнецами или двойняшками, а такая связь является даже более прочной, чем связь между матерью и ребёнком.

В данном случае на такую систему могут воздействовать большие силы, я бы сказала, силы природы. У нас есть поговорка «Бог дал ребёнка, даст и на ребёнка», но если вы его «купили», она перестаёт сотрудничать, и здесь без серьёзной работы в исправлении этой ситуации практически не обойтись.

Вы можете спросить: а при чём тут выкидыши и мертворождённые дети, их же никто не убивал? Это верно, но часто боль от потери столь велика, что пара не в состоянии по-настоящему оплакать и отпустить такого ребёнка.

Поначалу они ищут виноватого, явно или неявно пытаясь переложить вину друг на друга, на врачей, а то и на сами Небеса. Но если о таком ребёнке не говорят, если о нём забыли или при вспоминании о нём есть боль, значит, он всё ещё не оплакан, исключён, и, значит, будет тот, кто частично или полностью займёт его место.

Приведу несколько примеров клиентских работ.
1. Молодая женщина жаловалась на то, что с её пятилетним сыном в садике никто не хочет дружить. Родители сменили уже третий сад, стараются изо всех сил, покупают малышу игрушки и сладости, учат его делиться ими с другими детьми, но всё тщетно.

По словам матери, её ребёнок добрый, славный мальчик, который очень страдает из-за сложившейся ситуации.

В расстановке ей было предложено выбрать заместителей для сына и для других детей и расположить их так, как она это чувствует. Сразу всё выглядело нормально, за исключением того, что у заместителя мальчика были неприятные ощущения в теле, неясное восприятие действительности, боль в горле…

Все эти симптомы мать узнала. Но когда заместитель малыша стал приближаться к другим детям, они почувствовали страх и смотрели не на ребёнка, а на места рядом с ним.

Мы ввели в расстановку дополнительных заместителей и поставили их справа и слева от мальчика, и по обратной связи выяснили, что это тоже дети — так воспринимали они сами себя и заместитель мальчика. Клиентка сказала, что у неё было два аборта до сына и выкидыш и ещё два аборта после его рождения.

Когда ввели недостающее количество детей, всем стало лучше. Заместитель ребёнка посмотрел на них с любовью, он очень обрадовался и чувствовал себя абсолютно счастливым.

Мать вспомнила, как сын неоднократно в своих играх общался с невидимыми друзьями, и она была уверена, что они — плоды его воображения из-за недостатка реальных друзей, а теперь она смогла увидеть, как обстоят дела на самом деле.

Ей было предложено войти в расстановку самой, посмотреть на своих детей, и было видно, как нелегко ей даётся каждый шаг, но когда она смогла сказать: «Вы мои дети, а я ваша мама» — «дети» бросились к ней, а она смогла в полной мере отдаться своим чувствам.

Пока она плакала и обнимала своих нерождённых детей, её сын с опаской стал приближаться к другим детям, и на этот раз они ему это позволили.

2. Ещё одна клиентка обратилась с запросом, что её партнёрские отношения никак не складываются, а отношения с детьми не самые лучшие.

Когда она с помощью заместителей расставила свою семью, стало очевидным, что женщина находится фокусом внимания совсем в другом месте — она смотрела на место на полу; когда на это место положили заместителя, заместительница клиентки подошла к нему, легла рядом, обняла его и закрыла глаза.

Она обняла его так, как мать обнимает дитя, да и заместитель лёг в позу эмбриона. Старшая дочь тихо подошла к ним и легла рядом. Когда сын так же хотел последовать за ними, его отец остановил его.

Выяснилось, что это был мертворождённый ребёнок этой женщины от первого брака. Она только знает, что это была девочка, и врачи даже не показали её матери.

Когда женщина смогла посмотреть на своего ребёнка и признать, что от души и не поплакала за ней, атмосфера напряжения и боли, которую ощущали все заместители, стала меняться.

Клиентка дала своей дочери имя и пообещала, что подарит ей один день своей жизни: сказала, что возьмёт её за руку и покажет ей город, что они сходят в детский магазин, и она сможет выбрать себе игрушку, а потом они оправятся в цирк (именно туда захотела пойти нерождённая девочка).

И только после этого женщина смогла по-настоящему увидеть свою дочь, сына и мужа, до этого она чувствовала себя как в пелене.

В расстановку ввели первого мужа клиентки, с ним чувствовал связь сын от второго брака. Женщина сказала, что действительно он ведёт себя так, как если бы он был её партнёром, а не сыном.

Он пытался за ней ухаживать, всегда обращал внимание, как она одета, однажды даже заявил, что, когда вырастет, женится на ней. Первый муж в данной системе также был исключён, и сын клиентки занял его место. О первом браке клиентки, как и об их мертворождённой сестре, дети не знали.

Женщина смогла посмотреть в глаза своему бывшему мужу и сказать, что теперь у их дочери есть имя, поблагодарить его за всё и повернуться в своей семье.

Муж стоял с двумя их детьми и радовался, что теперь она будет с ними. В жизни он действительно говорил жене, что не чувствует её, что она где-то не здесь, чем вызывал её раздражение и непонимание.

В этой расстановке мы увидели, что часть сердца клиентки осталась в её прошлом — прошлом, которое закрыли и забыли вместе с той болью, которая осталась неперепрожитой.

Старшая дочь последовала за ней, и по этой причине у неё было слабое здоровье и ослабленная иммунная система. Сын занял место первого мужа, и таким образом вся прежняя семья была «в сборе». И только нынешний муж оставался один — для него не находилось места, что и сказывалось на партнёрских взаимоотношениях.

На самом деле тема нерождённых детей гораздо более глубокая — она бескрайняя, как и сама жизнь во всех её проявлениях. И каждая история требует своего подхода и своего уникального решения.

Важно одно: у каждого в системе есть своё место, и мы должны проживать свою жизнь, находясь именно на нём — это гарантирует нам поддержку и способность справляться со всем, что нам уготовано нашей судьбой.

Для этого необходимо открыть своё сердце для всех, кто когда-либо принадлежал к нашей системе, и дать им место. Тогда мёртвые будут оставаться в мире мёртвых, а у нас не будет необходимости жить чужой жизнью.

Я желаю вам мира, счастья и благополучия.

Автор: Ирина Ищенко

0

108

МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ДЕТСТВО НА ПАРУ ЧАСИКОВ.

Но все-таки — я хотел бы остаться в детстве. Я хотел бы ехать в электричке и совершенно не думать, почему и зачем она едет, и отчего вокруг так много котомок, рюкзаков, корзинок. Я хотел бы сидеть за столом, пить вкусное молоко и закусывать его сладким печеньем и совершенно не задумываться о тех красивых бумажках, без которых я не смог бы пить холодное молоко и закусывать его сладким печеньем.

Я хотел бы идти по улице и совсем не думать о том, куда я иду, зачем я иду и который сейчас час. Я мечтал бы залезть на высокое дерево и совсем не вспоминать о том, что это опасно, что можно переломать себе кости и долго лежать в больнице.

Но… Но меня уже выпихнули пинком под зад и сказали – ты должен знать, почему и зачем едет электричка, отчего вокруг столько котомок и рюкзаков. Ты обязан думать о красивых бумажках, без которых тебе не съесть вкусного печенья и не выпить холодного молока. Ты не можешь не задумываться о том, где ты, почему ты и зачем ты. Ты не залезай на высокие деревья, потому что это опасно…

Ребята, я все понимаю. Пусть выпихнули, но ведь не может же быть так, чтобы нельзя было зайти туда, куда следует зайти в таких случаях, и заказать – мне, пожалуйста, детство на пару часиков. — Двойное? — Можно – двойное. — Без облачности? — Да, но с солнечным дождиком.И, пожалуйста, не нужно отвлекать. Я – в детстве. На пару часов всего.

Джим Моррисон

Родом из детства

0

109

Почему мы не помним себя в младенческом возрасте

Детская фотография из прошлого
Родом из детства

Младенцы впитывают информацию как губка - почему же тогда у нас уходит столько времени на формирование первого воспоминания о себе? Обозреватель BBC Future решил выяснить причину этого явления.

Вы встретились за обедом с людьми, которых вы знаете уже достаточно давно. Вы вместе устраивали праздники, отмечали дни рождения, ходили в парк, с удовольствием поглощали мороженое и даже ездили с ними в отпуск.
Между прочим, эти люди - ваши родители - потратили на вас немало денег за все эти годы. Проблема в том, что вы этого не помните.
Большинство из нас совершенно не помнит первые несколько лет своей жизни: с самого ответственного момента - появления на свет - до первых шагов, первых слов, а то и до детского сада.

Вы правда всё это знаете или прочитали в интернете?

Почему, едва перешагнув через порог, мы забываем, куда шли

Летологика: когда слово вертится на языке

Даже после того, как у нас в голове появляется драгоценное первое воспоминание, следующие "зарубки в памяти" получаются редкими и обрывочными вплоть до более старшего возраста.
С чем это связано? Зияющий провал в биографии детей огорчает родителей и на протяжении вот уже нескольких десятилетий ставит в тупик психологов, неврологов и лингвистов.

Отец психоанализа Зигмунд Фрейд, который более ста лет назад ввел в оборот термин "младенческая амнезия", и вовсе был одержим этой темой.
Исследуя этот ментальный вакуум, невольно задаешься интересными вопросами. Соответствует ли наше первое воспоминание действительности или оно выдумано? Помним ли мы сами события или только их вербальное описание?
И можно ли однажды вспомнить все то, что как будто не сохранилось в нашей памяти?

Дети впитывают информацию как губка - невероятными темпами, но при этом не могут ясно запомнить то, что с ними происходит

Родом из детства

Дети впитывают информацию как губка - невероятными темпами, но при этом не могут ясно запомнить то, что с ними происходит
Это явление вдвойне загадочно, поскольку во всем остальном младенцы впитывают новую информацию как губка, ежесекундно формируя по 700 новых нейронных связей и пуская в ход навыки изучения языков, которым мог бы позавидовать любой полиглот.

Судя по данным последних исследований, ребенок начинает тренировать мозг еще в утробе матери.
Но и у взрослых информация со временем утрачивается, если не предпринимать попыток сохранить ее. Поэтому одно из объяснений состоит в том, что младенческая амнезия является всего лишь следствием естественного процесса забывания событий, имевших место в течение нашей жизни.

Некоторые люди помнят, что с ними было в два года, а у некоторых не сохранилось никаких воспоминаний о себе вплоть до возраста 7-8 лет
Ответ на этот вопрос можно найти в работе жившего в XIX веке немецкого психолога Германа Эббингауза, который провел ряд новаторских исследований на себе самом, чтобы выявить пределы человеческой памяти.

Для того чтобы сделать свой мозг в начале эксперимента подобным чистому листу, он придумал использовать бессмысленные ряды слогов - слова, составленные наобум из случайно подобранных букв, такие как "каг" или "сланс", - и принялся запоминать тысячи таких буквосочетаний.

Составленная им по итогам опыта кривая забывания свидетельствует о наличии поразительно быстрого спада в способности человека вспомнить выученное: в отсутствие особых усилий человеческий мозг отсеивает половину всех новых знаний в течение часа.
К 30-му дню человек помнит лишь 2-3% того, что учил.

Один из самых важных выводов Эббингауза заключается в том, что такое забывание информации вполне предсказуемо. Чтобы выяснить, насколько память младенца отличается от памяти взрослого человека, достаточно просто сравнить графики.
В 1980-х годах, произведя соответствующие подсчеты, ученые установили, что человек помнит на удивление мало событий, имевших место в его жизни в период с рождения до шести-семилетнего возраста. Очевидно, тут кроется что-то еще.
Формирование и развитие нашей памяти может определяться культурными особенностямиImage copyrightSIMPLEINSOMNIA/FLICKR/CC-BY-2.0

Родом из детства

0

110

продолжение

Формирование и развитие нашей памяти может определяться культурными особенностями
Интересно, что завеса над воспоминаниями приподнимается у всех в разном возрасте. Некоторые люди помнят, что с ними было в два года, а у некоторых не сохранилось никаких воспоминаний о себе вплоть до возраста 7-8 лет.
В среднем, обрывки воспоминаний начинают появляться у человека примерно с трех с половиной лет.
Что еще интереснее, степень забывчивости разнится в зависимости от страны: средний возраст, в котором человек начинает помнить себя, может отличаться в разных странах на два года.

Могут ли эти выводы пролить хоть какой-нибудь свет на природу такого вакуума? Для того чтобы найти ответ на этот вопрос, психолог Ци Ван из Корнельского университета (США) собрала сотни воспоминаний в группах китайских и американских студентов.
В полном соответствии с национальными стереотипами, у американцев рассказы были длиннее, подробнее и с явным акцентом на себе самом.
Китайцы высказывались лаконичнее и с упором на факты; в целом, детские воспоминания начинались у них на полгода позже.
Эта закономерность подтверждается множеством других исследований. Более подробные рассказы, сконцентрированные на себе самом, судя по всему, вспоминаются легче.

Если воспоминания у вас остались смутные, в этом виноваты ваши родители

Считается, что личный интерес способствует работе памяти, поскольку при наличии собственной точки зрения события наполняются смыслом.
"Все дело в различии между воспоминаниями 'В зоопарке были тигры' и 'В зоопарке я видел тигров, и хотя они были страшные, мне было очень весело'", - поясняет Робин Фивуш, психолог из Университета Эмори (США).
Проводя тот же опыт повторно, Ван опросила матерей детей и установила точно такую же закономерность.
Иными словами, если воспоминания у вас остались смутные, в этом виноваты ваши родители.
Первое воспоминание в жизни Ван - прогулка по горам в окрестностях родного дома в китайском городе Чунцине вместе с матерью и сестрой. Ей тогда было около шести лет.
Однако пока она не переехала в США, никому не приходило в голову спросить ее о том, с какого возраста она себя помнит.
"В восточных культурах детские воспоминания никого не интересуют. Люди только удивляются: 'Зачем это тебе?'", - рассказывает она.
Некоторые психологи убеждены, что способность формировать яркие воспоминания о себе приходит только с овладением речью

Родом из детства

Некоторые психологи убеждены, что способность формировать яркие воспоминания о себе приходит только с овладением речью
"Если общество дает вам понять, что эти воспоминания важны для вас, вы их сохраните", - утверждает Ван.
Раньше всего воспоминания начинают формироваться у малолетних представителей новозеландского народа маори, для которого характерно большое внимание к прошлому. Многие люди помнят, что с ними было в возрасте всего двух с половиной лет.
На то, как мы рассказываем о своих воспоминаниях, могут влиять и культурные особенности, причем некоторые психологи полагают, что события начинают сохраняться в памяти человека только после того, как он освоит речь.
"Язык помогает структурировать, организовать воспоминания в форме повествования. Если изложить событие в форме рассказа, полученные впечатления становятся более упорядоченными, и их легче помнить в течение долгого времени", - утверждает Фивуш.
Однако некоторые психологи скептически относятся к роли языка в запоминании. К примеру, дети, которые рождаются глухими и растут, не зная языка жестов, начинают помнить себя примерно с того же возраста.

Это наводит на мысль о том, что мы не можем вспомнить первые годы своей жизни только лишь потому, что наш мозг еще не оснащен необходимым инструментарием.

Это объяснение стало итогом обследования самого знаменитого пациента в истории неврологии, известного под псевдонимом H.M.
После того как в ходе неудачной операции с целью вылечить эпилепсию у H.M. был поврежден гиппокамп, он утратил способность запоминать новые события
После того, как в ходе неудачной операции с целью вылечить эпилепсию у H.M. был поврежден гиппокамп, он утратил способность запоминать новые события.

0

111

окончание

"Это средоточие нашей способности к обучению и запоминанию. Если бы не гиппокамп, я бы потом не смог вспомнить нашу беседу", - поясняет Джеффри Фейген, который исследует вопросы, связанные с памятью и обучением, в Университете Сент-Джонс (США).
Интересно, однако, отметить, что пациент с травмой гиппокампа мог тем не менее усваивать другие виды информации - в точности как младенец.
Когда ученые попросили его срисовать пятиконечную звезду по ее отражению в зеркале (это сложнее, чем кажется!), он совершенствовался с каждой попыткой, хотя ему всякий раз казалось, будто он рисует ее впервые.
Возможно, в раннем возрасте гиппокамп просто недостаточно развит для формирования полноценных воспоминаний о происходящих событиях.

В течение первых нескольких лет жизни у детенышей обезьяны, крысят и детей к гиппокампу продолжают добавляться нейроны, и в младенческом возрасте никто из них не способен запоминать что-либо надолго.
При этом, по-видимому, как только организм перестает создавать новые нейроны, они внезапно приобретают эту способность. "У маленьких детей и младенцев гиппокамп развит очень слабо", - говорит Фейген.
Но означает ли это, что в недоразвитом состоянии гиппокамп со временем теряет накопленные воспоминания? Или же они не формируются вовсе?
Свои ранние воспоминания не всегда можно считать точными - иногда они видоизменяются по итогам обсуждения того или иного события

Родом из детства

Свои ранние воспоминания не всегда можно считать точными - иногда они видоизменяются по итогам обсуждения того или иного события
Поскольку события, имевшие место в детстве, могут продолжать влиять на наше поведение еще долго после того, как мы о них забываем, некоторые психологи полагают, что они наверняка остаются в нашей памяти.
"Возможно, воспоминания хранятся в каком-нибудь месте, которое сейчас недоступно, но это очень сложно доказать эмпирическим путем", - поясняет Фейген.
Впрочем, не следует чересчур доверять и тому, что мы помним о той поре, - не исключено, что наши детские воспоминания во многом ложны и мы помним события, которые никогда с нами не происходили.
Элизабет Лофтес, психолог из Калифорнийского университета в городе Ирвайне (США) посвятила свои научные изыскания именно этой теме.

"Люди могут подхватывать идеи и начинать их визуализировать, в результате чего они становятся неотличимы от воспоминаний", - рассказывает она.

Воображаемые события

Лофтес и сама не понаслышке знает, как это бывает. Когда ей было 16 лет, ее мать утонула в бассейне.

Спустя много лет одна родственница убедила ее в том, будто именно она обнаружила всплывшее тело.

На Лофтес нахлынули "воспоминания", однако через неделю та же родственница перезвонила ей и объяснила, что ошиблась, - труп нашел кто-то другой.
Конечно, никому не понравится услышать, что его воспоминания ненастоящие. Лофтес понимала, что ей нужны бесспорные доказательства, чтобы убедить сомневающихся.
Еще в 1980-е годы она набрала добровольцев для исследования и сама начала подбрасывать им "воспоминания".
Самая большая загадка состоит не в том, почему мы не помним свое ранее детство, а в том, можно ли вообще верить нашим воспоминаниям
Лофтес придумала изощренную ложь о детской травме, которую они якобы получили, потерявшись в магазине, где их потом нашла какая-то добрая старушка и отвела к родителям. Для большей правдоподобности она приплела к рассказу членов семьи.

"Мы говорили участникам исследования: 'Мы пообщались с вашей матерью, и она рассказала нам о том, что с вами случилось'".
Почти треть испытуемых попалась в расставленную ловушку: некоторые умудрились "вспомнить" это событие во всех подробностях.
На самом деле, иногда мы бываем более уверены в точности своих воображаемых воспоминаний, чем в тех событиях, которые имели место на самом деле.
И даже если ваши воспоминания основаны на реальных событиях, вполне возможно, они были впоследствии переформулированы и переформатированы с учетом бесед о событии, а не собственных воспоминаний о нем.
Помните, когда вы подумали, как весело будет превратить свою сестру в зебру с помощью несмываемого фломастера? Или вы просто видели это на семейном видео?

А этот потрясающий торт, который мама испекла, когда вам исполнилось три года? Может быть, вам рассказал о нем старший брат?
Пожалуй, самая большая загадка состоит не в том, почему мы не помним свое ранее детство, а в том, можно ли вообще верить нашим воспоминаниям.

0

112

Михаил Казиник: «Забирать у детей детство, чтобы сообщать им кучу информации, — это преступно»

Школу надо менять, потому что сейчас она порождает дичайшую необразованность

 
Музыкант, философ и автор «комплексно-волнового урока» Михаил Казиник на mel.fm рассказывает, почему школа похожа на стюардессу, зачем учителя физики должны говорить о Бахе и кто крадет у детей лучшие годы жизни.

В моей юности учителя были намного более знающими, чем нынешние. Образование было более фундаментальным. И все равно я считаю, что очень много времени пропало зря. Жалко детство, в котором много ненужной информации.

Я узнаю у людей про их оценку по истории. Отвечают: «Пятерка». Тогда я спрашиваю: «Что такое огораживания?». Вспоминает только учитель истории. Я не совсем понимаю, зачем у меня был урок про «огораживания». Зачем все это было нужно, когда никто никогда не помнит ни про какие огораживания?

   
Вот в самолетах каждый раз стюардесса рассказывает про технику безопасности. Конечно, никто ничего не запоминает. Нет таких историй, в которых человек все надел, поплыл и потом заявил: «Самолет упал, все погибли, а я спасся, потому что внимательно выслушал стюардессу». Мне наша школа напоминает эту стюардессу, которая всегда обязана все рассказывать.

Современная школа — это школа прошлых веков; школа, которая абсолютно неправомерна. Раньше все было понятно — никаких источников информации, кроме учителей, не было. А сейчас все учителя, с точки зрения знаний, будут посрамлены перед интернетом. Ни один, даже самый замечательный, учитель географии не знает и одной миллиардной доли того, что есть в сети.

Любой нормальный ребенок наберет ключевое слово и получит десять миллионов единиц информации, а бедный учитель географии по-прежнему задает прочитать страницу 117 и пересказать ее. Абсурд очевиден.

Школу надо менять, потому что сейчас она порождает дичайшую необразованность

Это просто ужас, и он с каждым годом все ужаснее и ужаснее, извините за тавтологию. Мы забираем у детей десять лет в самые лучшие годы их жизни. А что получаем на выходе? Поклонников Стаса Михайлова и Леди Гаги. А ведь эти дети десять лет учили поэзию Пушкина, Тютчева, учили Моцарта, пели в хоре, изучали великие творения, которые порой и взрослые не понимают. Учили великую литературу и музыку, доказывали теоремы, изучали логическое мышление. Но после этого всего в мир выходит человек, который не может связать и пяти звуков, у которого не стыкуются правая и левая части мозга, у которого речь насыщена словами, которые ни один педагог в школе не преподавал.

Школа не соответствует требованиям социума. Единственное спасение — другая школа, школа будущего. Каждый предмет должен преподаваться вкупе с другими предметами. Нет оторванных друг от друга предметов, есть панорамная картина мира. Она и дает нам как нобелевских лауреатов, так и просто нормальных людей с нормальным мышлением. Идеальная школа — это создание панорамного видения, воссоздание мышления во всей ассоциативной связи. В моей школе «Семь ключей» все уроки комплексно-волновые, они связаны единым понятием, явлением, вещью, предметом. Урок может длиться день, ведут его все учителя, сопричастные с этим явлением.

Плюс междисциплинарности

Почему я говорю о нескольких учителях сразу? Очень унизительно бегать из класса в класс каждый час, все время менять атмосферу и переделываться. В обычной школе каждый учитель абсолютно не соотносится с другим учителем и его предметом. Учитель физики даже не задумывается, что у детей только что была география, и не может понять, почему не получается навести дисциплину. А потом приходит учитель, которого дети очень любят, и ему вовсе не надо наводить порядок. Это все хорошо, но невозможно школу положить на индивидуальность учителей.

Все нобелевские открытия сделаны на междисциплинарном уровне, на стыке предметов. Распространить такую систему вполне реально. Начинать нужно с отдельных точек. То, что я предлагаю, куда более естественно, чем школа, в которой бедный учитель постоянно приспосабливается к разным классам. Учитель физики, который прошел мою методику, приходит в школу и начинает говорить про Баха. Химик включает музыку Бородина, через которую становится ясной связь между музыкой и химическими реакциями. Музыка — это питание мозга, я знаю это по нобелевским лауреатам.

В моей школе любой учитель начинает с неожиданного, непривычного. Это принцип отстранения. Как только учитель приходит на урок и говорит: «Великий русский писатель Достоевский», внимание у детей ослабляется — лучше почитать какой-нибудь детектив. Мысль о том, что Достоевский — великий, должна родиться в конце урока у самих детей.

Чувство юмора — необходимое качество педагога

Еще одно условие — чувство юмора. Да, не у всех оно есть, и в будущем людям без него лучше идти в бухгалтеры, нежели в учителя. Пусть педагоги заводят картотеки веселых историй и рассказывают их детям — устраивают перезагрузку.

Неужели нормальный учитель не может выяснить знания ребенка без дурацких экзаменов, без глупых билетов? А если ребенок забыл точную высоту Джомолунгмы — это что, ему тройку нужно ставить? Да ерунда! А он скажет: «Иван Иваныч, вот там внизу целая религия родилась. Там Тибет, там такое творится! Можно я вам расскажу?». Обучение — это не тюрьма и не армия. Это светлое место академии Платона, где люди, улыбаясь, познают всякие вещи. Ребенок не компьютер и не большая советская академия. Главное — чтобы ребенок был счастливым. В современной школе он не будет счастлив никогда.

Главный двигатель к знаниям

Нормальному индустриальному обществу нужен лишь один процент математиков. Остальные будут уметь считать только деньги. Зачем же всех детей мучить математическими деталями, которые они забудут навсегда на следующий день? Стране нужны 3% фермеров, 1,5% химиков, еще 4–5% рабочих. Математики, физики, химики, производственники — 10% населения. Остальные будут людьми свободных профессий, как это уже произошло в Швеции.

Вся система должна измениться. Куча знаний во всех предметах никому не нужна. Зачем вам изучать географию Дании — вы же найдете все в интернете, как туда соберетесь. Другое дело — если познавать ее через Андерсена. Мой урок объединяет его сказки с географией, историей Дании, красотой Копенгагена, историей любви Русалочки. Вот это и есть школа.

Главный двигатель к знаниям — это любовь. Все остальное не играет роли. То, что человек любит, он знает. Нельзя вбить в голову никакую математику и геометрию. Современной школе не хватает искусства, культуры и риторики. Нужно просто посмотреть семь свободных искусств, которые изучали античные дети, это было неплохо поставлено.

В общем-то, смысл и цель всего движения цивилизации — создание артефактов культуры и искусства. Кто правил во времена Баха? Какой по счету был король во времена Шекспира? Эпоха Шекспира, эпоха Пушкина, эпоха Мольера, эпоха греческого театра… А кто был в это время цезарем — это надо смотреть в справочниках. От всего развития человечества остается только культура и искусство. Остальное — ерунда. Ничего другого не остается, как бы мы не старались. Даже научное открытие только мостик для следующих.

Искусство и культура нужны для того, чтобы люди не убивали друг друга. Школа должна быть радостным воспоминанием детства, самой светлой частью жизни человека. Все равно с каждым годом мы приближаемся к смерти. В этом плане жизнь — достаточно пессимистичная штука, печальная. Забирать у детей еще и детство, чтобы сообщать им кучу информации, которую они никогда не запомнят и которой никогда не воспользуются — это совсем преступно. Выпустить надо не математика или физика, а человека.

0

113

Родом из детства

НИКОГДА не делитесь своими эмоциями с детьми!

Превосходная статья!
 

Одна из главных задач мамы — это помочь ребёнку справиться с его эмоциями. Научить обращаться с ними, забрать лишнее, принять, помочь переварить то, что он переварить может. Называется это «контейнированием». То есть мама должна стать некоей ёмкостью, которая сможет детские эмоции принимать, складывать, перерабатывать. А эмоции у ребёнка возникают постоянно, управлять ими ему очень сложно, в непереработанном виде жить они откровенно мешают.

Но именно эта функция часто мамами не признается, не выполняется, игнорируется, считается лишней. К сожалению, далеко не всегда детские эмоции мамой расцениваются как приятные, приемлемые и важные. И не всегда мама считает, что должна как-то помочь, и конечно, часто считает это мелочью.

Я столько раз слышала от мам, пап, бабушек и дедушек такие вещи как:
•Чего ты рыдаешь! Тоже мне проблема!
•Долго ты мамке под юбку прятаться будешь?
•Настоящие мужики не плачут!
•Чего его успокаивать, это просто манипуляции!
•Вытри свои сопли, ты же взрослый уже!
•А мы тебе говорили, не лезь!
•Иди ной в другое место!

Я и за собой иногда ловлю нечто подобное, мол, сам воду разлил, сам же и поскользнулся. И сразу говорю себе «стоп».

Моя функция какова? Помочь ребенку справиться с эмоциями. Точка. Я — контейнер! Я не оцениваю, я просто принимаю. Это важно и для ребенка, и для меня.

Зачем нужен контейнер?

Чтобы ребёнку развиваться гармонично, его необходимо своевременно освобождать от груза эмоций, так будет легче двигаться вперёд. Иначе эмоции как балласт, будут мешать ему двигаться дальше. Чтобы у ребенка не было ощущения, что этого он чувствовать не должен, в этом месте чувства должны быть только такими, а вот это вообще под запретом. Чтобы не тратить силы на то, чтобы делать вид, что ты не чувствуешь то, что чувствуешь, или чувствуешь то, чего на самом деле не чувствуешь. Чтобы быть искренним с самим собой и понимать себя.

Эмоции – это некий побочный продукт жизнедеятельности, их стоит проживать и отпускать, а не копить внутри себя. Иначе минутные раздражительности станут постоянным агрессивным фоном. Чтобы вспышки грусти не превращались в постоянную депрессию.

Что будет если очень долго не ходить в туалет по этическим соображениям? Примерно то же самое будет с человеком, который не может выпустить «переваренные» эмоции из собственного сердца. И база взаимоотношений ребенка с эмоциями закладывается в детские годы.

Если же эмоции делить на плохие и хорошие, не помогать ребенку с ними справиться, не забирать все накопленное, а иногда ещё и складывать в ребенка свои взрослые переживания — что мы получим в итоге?

Если растёт мальчик, то в этих условиях он становится неспособным давать эмоциональную защиту жене. Он будет бояться её эмоций в любом виде, не сможет слушать её переживания, впадая в агрессию или депрессию. Особенно, если сыну приходилось выслушивать эмоции собственной матери (что для ребёнка любого пола невыносимо).

Сложно будет ему переживать и эмоциональные проявления собственных детей. Это причиняет просто нестерпимую боль, и источник этой боли хочется заткнуть любой ценой. А о том, что ты этого человека любишь, уже не вспомнить. На это потом многие женщины жалуются — муж черствый и не выносит слез, плохого настроения, не поддерживает.

Если растёт девочка, то мы можем получить в итоге хорошую и правильную женщину, позитивную, продуктивную — на внешнем уровне. Но внутри это будет законченный невротик, который в любом случае остаётся недоволен собой. Сделала то, что просили, но не хотела — чувство опустошенности и депрессия. Отказала — чувство вины. Нет ситуаций, когда она сама собой довольна.

С эмоциями своими ей пойти некуда, она их мало понимает, а значит, и объяснить не может так, чтобы никого не ранить. Из неё это выходит только в форме крика, истерики на ровном месте или остаётся внутри — болезнями. Так как она сама не позволяет себе этого всего чувствовать, то и муж ей достанется такой, который женские эмоции терпеть не может. И детям её тоже не позавидуешь — как бы ни любила, стать для них контейнером она не сможет. И все продолжится.

Как выглядит это самое контейнирование?

Для примера простая ситуация. Ребёнок залез на дерево, упал и ударился. Может быть, нет даже ссадин, но ему больно. Он зовёт маму.

Мама, внутри которой есть место для принятия эмоций ребёнка сразу возьмёт его на руки, обнимет, пожалеет, приголубит, подует на место ушиба. Пара минут — ребёнок как новенький бежит по делам. Боль уходит быстро, малыш так же быстро насыщается и успокаивается.

Мама, которая уже полна разными эмоциями — своими и чужими — и не может с ними справиться, сперва отругает, накричит, вставит что-то про «я же говорила — не лезь!». Сама не зная почему.  На автомате. После, может быть, пожалеет (хоть и недолго), а может быть, ограничится фразами: «да ничего страшного, не так уж и больно, до свадьбы заживёт». В этом случае ребёнок плачет дольше, громче, чем маму ещё больше раздражает. Или переходит на фоновое нытье. Легче никому не становится.

Разница между первой и второй мамой не только в реакциях, но и в чувствах, ими испытываемых. Одна  внутри полна и спокойна, поэтому может приручить маленький ветерок событий своим штилем. Другая — изначально напряжена, раздражена и взбудоражена. Поэтому любое внешнее колебание выводит её из себя достаточно сильно, вызывает бурю внутри. Её можно понять — ей и правда тяжело. Она переполнена, не может она быть контейнером.

Почему у нас не получается принимать эмоции детей?

1. Мы сами перегружены эмоциями и не умеем с ними справляться.Неплохо было бы ввести в школе предмет — «наши эмоции и что с ними делать». Неплохо было бы в детстве давать инструменты самопомощи. А ещё лучше было бы начать помогать самим себе. Учиться, практиковаться.

2. В детские годы у нас не было такого контейнера. Да, ещё раз вспомним, какими вырастают девочки и мальчики без таких контейнеров для эмоций — узнаем в этом себя и супруга. И понимаем, какой фронт работ нам предстоит.

3. Нам некуда все это деть — переварить не можем, наши эмоции тоже никому не нужны. В наших семьях нет выстроенных гармонично дымоходов, когда младшие отдают эмоции старшим, а старшие переваривают и отдают дальше. Ни в нашем детском опыте такого нет, ни с мужем такое не случается (еще раз вспомним, какими вырастают мальчики, эмоции которых никто не забирал). Наставников у нас тоже нет. Культуры обращения с эмоциями тоже. Что остаётся? Жить как умеем, терпеть сквозь зубы.

4. Мы собираем негативные эмоции тут и там. Как специально. Странное дело, имея внутри огромную кучу всего тяжелого, мы зачем-то ещё ходим и собираем отовсюду негатив. Смотрим телевизор, читаем газеты, ввязываемся в споры. Получаем новую порцию негативных эмоций, которую опять же не способны переварить. Еще больше перегружаемся.

Это исходные данные, которые есть почти у каждой из нас, мало кому повезло иметь мудрых родителей, которые умеют обращаться с эмоциями.

Как же стать тем самым контейнером?

1. Разобраться со своими эмоциями, накопленными за 20-30-40 лет. В помощь — любые техники. Письма, дневники, медитации, тренинги, телесные практики, исповеди — все что угодно. Лишь бы внутри начало расслабляться. Еще раз скажу, что на сайте есть статья с 41 способом проживания эмоций.

2. Никогда — слышите? — НИКОГДА не делиться эмоциями с детьми. Даже если детям 10-15-20-30 лет. Не вываливайте на них свои проблемы, страхи, беспокойства и прочее. Это табу. Лучше расскажите подругам, мужу, бумаге, родителям, дереву или в молитве. Но никогда — ребёнку!

3. Перестать принимать эмоции тех, кого вы слушать не должны. В первую очередь — родителей. Если они пытаются сливать вам негатив, рассказывая о своих отношениях, трудностях, проблемах. Переводите в шутку, когда слышите песню мамы «твой отец совсем меня доканал». Меняйте тему разговора, иногда прекращайте его. А то хорошей дочки репутацию заработаете, но собственным детям дать снова будет нечего.

4. Найти для себя точки выхода эмоций. Людей, которым можно рассказать что-то. Это могут быть наставники, подруги, родители. Найдите форму, в которой хотя бы часть самых сложных эмоций сможет принимать супруг. Понемногу тренируйтесь открывать свое сердце мужу так, чтобы вам обоим было не так больно. И не накапливайте. Пусть ваш сосуд переживаний всегда будет хотя бы наполовину пуст.

5. Не собирать негатив! В этом мире его очень много, но вам-то это зачем? Уберите из своей жизни источники информации, которая несёт только стресс.

6. Приучить себя сперва давать ребенку поддержку и заботу. И только потом читать нотации, если захочется. Очень трудно закрыть свой рот, когда вроде как ребёнок сам виноват в том, что случилось и «я же тебе говорила»! Попробуйте — и увидите результат.

7. Захотеть и понять важность своей родительской функции. Ради этого можно пожертвовать какими-то другими родительскими функциями, чтобы силы оставались и на то, чтобы быть самым лучшим контейнером.

И отдельно хочется остановиться на важном пункте о том, чтобы не сливать эмоции своим детям. Я знаю, как иной раз хочется высказаться, а рядом никого нет, так и подмывает сказать что-то едкое про мужа или вылить на него какую-то проблему. Но результат будет достаточно серьёзный и тяжелый – для вас обоих.

Не сливать негатив детям не означает делать вид, что ты биоробот, и у тебя нет негативных эмоций и никогда не бывает. Это означает соблюдать иерархию, оставаться прибежищем ребенка и не пытаться его использовать как сливную канаву.

Эмоции передаются от младших старшим, тогда это всем на благо и никому не вредит.

Давайте разберемся, что же приемлемо в отношениях с ребенком, а что – нет.

Что такое слив негатива?
•Вы поругались с мужем, по этому поводу вы очень сильно переживаете. Подходит ваш ребёнок, и вы на ровном месте или из-за незначительной ерунды начинаете на него орать. Или, если ребёнок постарше, вы начинаете ему рассказывать: «Папа твой такой, папа сякой, а я бедная несчастная, мучаюсь с ним столько лет!»
•У вас проблемы на работе. Вас прессует начальство, мучают клиенты или коллеги, напряжение очень высокое. И вот вы приходите домой и либо орете на детей, либо вываливаете им — «а вот я ему, а он мне, а ситуация такая, как меня эта работа достала, но сделать ничего не могу…». И все вываливаете на голову ребёнка.
•Вы болеете. Вам какой-нибудь страшный диагноз поставили, вы боитесь. И вот вы идёте к ребёнку и высказываетесь ему. Где болит, как болит, какой диагноз, какой прогноз, какие страхи. И добавляете: «ой, если я умру, как же ты без меня будешь!». А еще: «ох, не расстраивай меня так, а то у меня опять приступ сердечный будет».
•У вас сложные отношения с мамой мужа, и когда она уходит, вы ребёнку начинаете говорить, что бабушка плохая, слушать её не нужно, она вообще ему не бабушка, а так.
•Вы с отцом ребёнка в разводе, и когда ребёнок спрашивает о папе, вы ему начинаете рассказывать о том, какой отец козел, как он вас бросил, как гулял по женщинам, пил, сколько гадостей сделал, что ребенком никогда не интересовался, что алименты не платил и так далее.
•У вас просто тяжелый день — и вы опять же на ребенка орете или рассказываете ему в подробностях, как все трудно, ужасно и невыносимо.

И так далее. Критерии просты:
•Ваши эмоции никак не связаны с ребёнком и его поведением. Вам просто плохо и хочется куда-то это вылить. Ребенок в данном случае попался под руку, он удобен тем, что ему некуда от вас деться.
•Ребенок не может никак вам помочь и решить вашу проблему. Для него это просто некая катастрофа, которая его очень беспокоит, но сделать он ничего не может, испытывая в этом случае только бессилие и депрессию. Ваш выплеск эмоций приводит только к тому, что у ребёнка повышается тревожность и ухудшаются отношения с миром, отцом и вами.

Если это так, то мы получаем обычный слив негативных эмоций, деструктивный для психики ребенка выплеск, который может очень сильно повлиять на него в дальнейшем.

Я вспоминаю историю, которую рассказала мне один психолог. На ее тренинге была женщина, лет сорока. И вот она стала рассказывать свою детскую историю:

«Моя бабушка каждый день надевала на меня белые гольфики. И хотя я целый день на улице гуляла, пачкать их было нельзя. Как и платье. Бабушка говорила, что ее сердце не выдержит, и она умрет. Я очень этого боялась, и иногда стирала свою одежду у подружек, чтобы бабушку не расстраивать.

То же самое бабушка говорила, если я задерживалась, если получала тройку, если не слушалась ее или не помогала ей по дому. Я больше всего в мире боялась, что бабушка умрет – и все это из-за меня»

И постепенно женщина перешла на крик:

«Мне сорок лет. Я законченный невротик. Я не замужем, у меня нет детей. А бабка до сих пор жива!!!»

Это грустная история о том, как поведение одного взрослого способно повлиять на формирование психики ребенка.

Мама — живая

Но при этом вы можете и даже должны показывать ребёнку своим примером, как справляться с эмоциями. Показывать, что и вам бывает грустно, тяжело.

А то не совсем живая мама, которая никогда не сердится, не устаёт и в туалет не ходит — это образ, с которым невозможны близкие отношения.

Ребёнок же не слеп, он видит что с вами что-то не так, что у вас плохое настроение, а вы сверху наклеиваете неестественную улыбку и делаете вид, что все хорошо. Как он тогда может вам верить? И как он сможет тогда свои собственные эмоции осознавать, принимать и проживать?

Какие же эмоции мы ребёнку можем и должны показывать?

•Дорогой, я устала на работе, полежу отдохну немного.
•Сынок, я расстроилась, что вы с братом подрались.
•Доченька, у меня сегодня был трудный день, давай просто полежим вместе в кроватке.
•Я плачу, потому что ты ударил меня больно.
•Мы почитаем книгу чуть позже, когда мама отдохнёт.
•Я заболела, мне нужно полежать. Ты можешь принести мне водички, сделать массаж головы.

Критерии те же самые, Но в данном случае ребёнок может для вас что-то сделать и ему понятно, что именно. Это нечто житейское, не фатальное, решаемое.

Ваши эмоции либо связаны с ним напрямую — и тогда он понимает, как изменить своё поведение. Либо они не связаны с ним – но вы это явно обозначаете и не даёте лишних подробностей. Просто — я устала, я немного расстроена, злюсь, переживаю. Без деталей! Почему без? Потому что ребёнку все это знать не нужно, ему это не будет полезно. Даже наоборот. Мама-нытик и жертва всего чего только можно не даёт ребёнку силы жить. Да и смысла тоже.

Обозначая кратко свои эмоции, вы показываете, что иметь их — это нормально. Что у всех это бывает, что они бывают разные, с ними можно и нужно справляться, их нужно проживать.

Но ребёнок не оказывается при этом на первой линии фронта. Это важно. Поэтому не стоит с детьми «дружить». Дружба подразумевает полное открытие сердца друг другу, обмен на равных. У вас могут сложиться очень близкие детско-родительские отношения. Это редкость в современном мире, и именно этого многим из нас этого не хватает. И даже взрослым детям нужны не подруги, а мамы. Мамы! Старшие, заботливые и близкие. Которые могут принять твои эмоции, даже если тебе уже двадцать или сорок лет.

Даже если у нас такого контейнера в детстве не было, и до сих пор нет, мы сами можем многое изменить – и для себя, и для своих детей. Как минимум – стоит попробовать.

Автор: Ольга Валяева

0

114

В течение почти двух десятилетий Финляндия занимает высшие позиции в международных рейтингах качества школьного образования. Она гордится одной из лучших в мире систем просвещения. Финские 15-летние школьники регулярно демонстрируют самые высокие баллы в международной программе по оценке образовательных достижений учащихся PISA в области чтения, математики и науки. Способность финских школ успешно готовить учеников, которые начинают учиться с 7 лет, у которых короткий школьный день, длительные каникулы, сравнительно небольшие домашние задания и нет экзаменов, всегда потрясала экспертов в области начального и среднего образования во всём мире. И несмотря на эти успехи Финляндия активно занимается реформированием своей системы образования, так как в стране считают, что в цифровую эпоху она не может больше опираться целиком на овладение книжными знаниями дома и в классе. В августе 2016 года все финские школы перешли к более интерактивным методам обучения: учащимся теперь разрешается самим выбирать интересные для них темы и формировать курс обучения на основе этого выбора. Привлечение новых технических средств и источников за пределами школы - например, музеи или ученых, составляет важнейший элемент новой системы. Цель этой модели преподавания, известной под названием проблемно-ориентированное обучение (ПОО), - дать детям навыки, необходимые в XXI столетии, говорит профессор педагогической психологии в университете Хельсинки Кирсти Лонка. Среди этих навыков, по ее словам, важнейшее место занимает способность к критическому мышлению, опознанию ложных сообщений и умение противостоять агрессии в социальных сетях. Сюда же относятся и такие чисто технические навыки, как умение установить антивирусную программу и подключиться к принтеру.

http://www.bbc.com/russian/features-40082790

0

115

рассказ про ОГЭ

0

116

Родом из детства

Childhood is a journey not a race («Детство — это путешествие, а не гонка»)

Быть самим собой и стать тем, кем хочешь ты, а не окружающие, — главная ценность страны, занимающей целый континент. За этой свободой в Австралию бежали в XVIII веке, за ней же сюда приезжают сейчас. А дети, которым посчастливилось здесь родиться, привыкли все решать сами.

подробнее: http://www.vokrugsveta.ru/article/271500/

Отредактировано Стас (2017-07-03 17:43:16)

0

117

Школьное образование в Германии

0

118

Родом из детства

Мальчики. Делать ли из них мужчин?

Как мама уже трех мальчиков, стараюсь быть в теме мальчишества и воспитания мужчин. В стремлении сделать мальчика мужчиной главное не перестараться Это основная мысль, которая не дает мне покоя несколько дней. Каждая мать хочет, чтобы ее сын стал мужчиной. А как мы к этому идем? Как добиваемся этой цели? Площадка с полосой препятствий на высоте. Все безопасно, обтянуто сеткой. Но высота приличная. Метров пять. Детишки забираются туда – и там ходят по канату, пролазят в туннелях. В общем, интересного масса. Но вот в середине полосы образуется столпотворение. Там застрял мальчик лет пяти. Он плачет и просит маму и папу снять его отсюда, что в этот туннель он не полезет. «Ты чего меня позоришь! – кричит папа снизу – Ты же мужик, давай, лезь!» Общими усилиями детишек и родителей сзади, мальчик прошел. Но спустился весь в слезах и раздавленный. Его позор видели все….

Море. Три года назад. Матвею три месяца. Мы первый раз в отпуске. Даня не выходит из воды вообще. Малышу кроме как поесть и поспать ничего не надо. И тут меня осеняет, что морская вода полезна всем, и малышу конечно же понравится, если его окунуть пару раз. К тому же он ведь мальчик! Окунание длится несколько минут. И хотя вода теплая (для нас), малыш орет от ужаса. А мы, умные и прогрессивные родители, его закаляем! И снова площадка. Высокая горка, лестница. Мальчику два с половиной. Он явно не собирается совершать подвигов. Подвиги нужны папе. «Давай, ты мужчина! Ты сможешь! Я тебя поймаю!» — малыш плачет и упирается. Папа все-таки затащил сына, и скатил его с горки. Получил ли сын удовольствие? Вряд ли. Аквапарк, три года назад. Мы очень хотим показать Дане, как это круто – кататься с горки. «Давай – ну давай! Ну чего ты боишься! Давай с папой! Давай за ручку!» Ребенок упорно отказывается. Мы настаиваем – ему же потом понравится! В итоге настроение испорчено у всех.

➡К чему я все это?

От мальчиков ждут подвигов с самого рождения. Мы хотим их видеть смелыми, бесстрашными (но в меру, иначе у мамы сердце остановится!). мы хотим ими гордиться – смотрите, ему два года, а он уже с такой горки! Или – как это у меня бывает – ему всего три, а он уже плавает и ныряет! Мальчики не имеют права на страх. И не имеют права отказаться от приключений. Им должны нравиться те приключения, которые мы для них находим. Эти приключения обычно не для их возраста – а для детишек чуточку старше. Ведь они мальчики – они должны обладать сверх-способностями. И так везде – родители пытаются засунуть куда-то ребенка, навязать ему развлечение, заставить проявить героизм. Легко ли с такими родителями мальчикам?

Самое интересное, что однажды к этим приключениям мальчик сам созреет, сам будет готов. Сейчас наш старший сын сам таскает папу по горкам в аквапарке, не давая отдохнуть. Как и младший – который вообще не выходит из моря, даже если оно не очень теплое. Здесь важно не только подождать его готовности и желания, но еще и позволить ему самому выбирать приключения для себя. Кому-то нравятся горки, а кому-то лазилки, кому-то море, кому-то песочные замки. Не давить, пытаясь пропихнуть свои детские желания. Не форсировать, не решать за него. Не пытаться сделать его таким же, как другие. Не вешать на него ярлык: «мальчик, значит, должен!»…. Все бы ничего, если бы первый пункт не сочетался со вторым.

Мало того, что мальчики обязаны геройствовать с пеленок, они еще не имеют права на эмоции. Им нельзя плакать, бояться, краснеть. Им можно злиться – да и то не всем. Мальчик должен терпеть любую боль и делать вид, что все в порядке. То есть мало того, что ты должен в три года делать то, чего ты очень боишься. Ты еще должен засунуть свой страх далеко-далеко и ни в коем случае не плакать. Ты же мужчина! Потом эти мальчики вырастают, и совсем не умеют работать с эмоциями. Любой страх, грусть, боль, печаль – они трансформируют в гнев. Перепугавшись за ребенка, который чуть не попал под машину, первым делом папа на него, скорее всего, накричит и поддаст. А потом пожалеет. Мы же, женщины, этих выросших мальчишек часто называем «деревяшками» за их «бесчувственность» и «равнодушие».

Но на самом деле , внутри каждого мужчины – океан эмоций. Но он настолько уже привык носить маску безразличия, что сам не знает, как все это оттуда вытащить… Еще один важный момент – передача сына отцу. Все ведические лекторы говорят о том, что воспитывать сына должен папа. Но что делаем мы и как мы это слышим? Значит, нужно перестать проявлять нежность к нему, перестать обнимать, чтобы не вырос тряпкой. Перестать помогать ему. Отстраниться от него. Легко ли это дается мальчику, которого в год-два мама еще обожала и нежно целовала в макушку? А сейчас ему пять – и мама его кормит, поит, одевает. Но уже не держит на коленках, не обнимает? Когда ему будет десять она начнет опасаться обнимать его лишний раз, в четырнадцать и вовсе любые проявления чувств сойдут на нет…

Мы боимся вырастить маменькиного сынка, поэтому отрываем его от себя резко, с мясом. Постепенное отделение кажется нереальным и болезненным. Лучше одним махом. Привести в детский сад и оставить сразу на целый день. Он же мальчик, а они не должны плакать. Или отправить на каникулы к дедушке с бабушкой, он же мальчишка, ему в деревне будет интереснее… Не потому ли сейчас у многих мужчин обозначается такая тенденция, что почти все живут ради матери? Безумно любят ее и готовы для нее сделать больше, чем для жены? Не пытаются ли они таким образом заполнить ту пустоту, которую не заполнили, когда им было три или четыре года? Я не к тому, чтобы держать детей всегда под юбкой. Просто нужно видеть, готов ли ребенок? Или он еще слишком нуждается в матери?

Нашему второму сыну три года. И сейчас я вижу точно – он к отделению не готов. Он с радостью играет с детьми. Но мама при этом нужна рядом. Именно мама – чтобы разделить эмоции, поплакать или порадоваться вместе. Или забраться на коленки и посидеть немного. Старшему семь. И он во многих местах уже отделился. Сам. Когда я пыталась его оторвать и прилепить к папе – получалось только хуже. А сейчас он сам во многих местах предпочтет папу, а не маму. Например, при прогулке в парк. Но я все еще нужна ему. Почесать спинку перед сном, обнять, приголубить. Хотя ему семь, он все еще остро нуждается в ласке и заботе. Маминой. То есть моей. И телесный контакт – он необходим мальчику. Как и девочке. Особенно с мамой. Девочку обнимать нестрашно, это пусть папа переживает. Ее можно и в двадцать лет обнять. А мальчика – нет.

Эдипов комплекс и все такое. Не поощрять в нем запретные желания и прочее-прочее…. У нас в голове столько мыслей об этом! Что хватит сюсюкать, что он уже мужчина, у него половое созревание. А мальчику просто нужно, чтобы мама его обнимала, как раньше. Иногда сесть на коленки – ну и что, что ростом он уже больше мамы. Какая разница-то? Это же тот же самый ребенок! Если у вас в голове и сердце все нормально с иерархией в семье – и вы своего мальчика обнимаете именно как сына – нет никаких проблем. Со всеми остальными перекосами в голове лучше работать. Чтобы увидеть в ребенке – ребенка. Даже если ему уже пятнадцать. Если у ребенка, у мальчика, сохраняется нормальный телесный контакт с матерью, ему будет легче обнимать жену. Многие жены ведь именно на это жалуются – что не обнимает, не поцелует просто так. Нет такой привычки, нет такого разрешения.

А воспитывать сына, то есть наказывать, объяснять ему устройство мира, учить мужским вещам, – это папа. Конечно же папа! Разве может мама так же разобрать двигатель машины, как папа? Наказания от отца мальчиками переживаются действительно легче – опять же если в системе все в порядке с иерархией. Папа – это и образец мужественности, и мужская энергия, и мужской совет. Мама при этом не перестает быть нужной. Просто у нее другая роль. Она нужна для другого – чтобы почувствовать снова себя маленьким, как о тебе заботятся, как тебя любят. Что ты хороший человек и у тебя все получится. Даже если сегодня что-то не получилось. Мамы мальчишек, давайте учиться этому непростому искусству – быть мамой мальчиков. От нас зависит, каким будет следующее поколение мужчин. Будут ли они такими же закомплексованными и инфантильными?

Или мы сможем напитать их любовью так, что они выйдут в жизнь уверенными в себе мужчинами, которые не только могут совершать подвиги, но и искренне этого хотят. Я каждый день учусь этому – хотя дается это непросто. И каждый возраст, и каждый сын дает новую почву для раздумий и переживаний. Когда у меня возникает очередной кризис на тему «и что делать с этим мальчишкой» я вспоминаю очень мудрую фразу: «больше всего ребенок нуждается в нашей любви, когда меньше всего этого заслуживает». И в таких ситуациях я снова и снова учусь любить их – еще больше. Даже если кажется, что больше любить невозможно. Выражать любовь так, чтобы они тоже смогли ее почувствовать… А еще – любить и уважать их отца. Чтобы по мере взросления они хотели стать такими же, как папа. Сильными, ответственными и любящими. Настоящими мужчинами. Без этого пункта все остальное теряет значение.

✏Ольга Валяева

Отредактировано Vika (2017-09-07 12:32:05)

0

119

Родом из детства

«Я расту в разлуке с мамой»: воспоминания из детства

Все проблемы родом из детства. То, каким вырастет человек: будет ли уметь мечтать, принимать решения и нести ответственность, как будет любить своих детей - зависит от атмосферы дома, в котором он рос, от любви и уважения к нему, его желаниям и мнению. О своём детстве с юмором, грустью и нежностью рассказывает блогер Ольга Савельева в книге «Апельсинки. Честная история одного взросления». Предлагаем прочитать один из рассказов из этого сборника — «Волшебник».

Мама прислала посылку, а в ней — подарок для меня. Я расту в разлуке с мамой, под присмотром бабушки и дедушки, и мама старается угодить мне, проявив свою любовь на расстоянии.

В прошлый раз, например, мама прислала мне белую шубку неописуемой красоты. Я звала ее «шупка». Шубка была, конечно, искусственной, но при этом ослепительно нежной, пушистой, и к ней в комплекте полагался такой же кипенный капюшон, а спереди на заплетенных косичками веревочках болтались белые пушистые завязочки-помпоны. Это была самая красивая шубка в мире.

Но бабуся сказала строго:

— Ишь, жопа наружу, лечи потом циститы ребенку. И куда в нашу слякоть такую шубу? В школу? Сопрут. На рынок? Смешно. Гулять? Загадишь.

— Может, в театр? — робко предложила я.

Я была в театре дважды: первый раз — с дедусей на слете ветеранов, второй — с классом, на «Коньке-Горбунке». Оба раза в театре было ослепительно красиво, сверкали люстры, горели канделябры, красный бархат кресел пах роскошью. Театр — это самый торжественный и величественный интерьер, когда-либо виденный мною за все семь лет жизни, и белая шубка ассоциировалась только с ним.

— В театр? — громко и искусственно засмеялась бабушка. — Да часто ты в театре бываешь, Станиславский? В тятр она намылилась...

В общем, шупка, ни разу не надеванная, висела в шкафу в специальной целлофановой накидке.

Иногда, когда никто не видел, я тайком открывала шкаф и гладила мех через целлофан: только бы не испачкать.

Мама звонила из Москвы раз в неделю. Мой разговор с мамой был полностью срежиссирован бабусей, бдительно стоявшей рядом, прислонив ухо к трубке.

«Скажи спасибо за шубку», — жарко подсказывала бабуся удачные реплики.

— Мама, спасибо за шубку, — покорно повторяла я.

— Понравилась? — восторженно спрашивала трубка маминым голосом.

— Очень! — с чувством, ни капли не лукавя, отвечала я.

— Ты в ней гуляешь? — уточняла мама.

Я испуганно смотрела на суфлера: врать я не умела категорически, но интуитивно понимала, что именно этого ждет от меня бабуся.

«Скажи: каждый день гуляю, на горке катаюсь, в снежки играю!» — подсказывала бабуся.

— Я в ней гуляю, — врала я дрожащим, не своим голосом.

— Ты не бойся ее испачкать или порвать, это просто вещь, я тебе новую куплю, если что, слышишь? Если бабуся будет ругаться, так и скажи: мне мама новую купит. Поняла?

— Поняла, — тихо лопотала я, съеживаясь под пронзающим взглядом бабуси.

Когда трубка телефона укладывалась на рычаг, бабуся взрывалась возмущенной тирадой.

— Ишь какая! Новую! Чему учит ребенка? Ни беречь, ни ценить! Рви, кидай, новые покупай! А раз богатая такая, так забирай дите и расти его сама, раз миллионерша такая! Слышь, дед, невесточка-то твоя что учудила?! Купила дочке голожопую шубку и учит ее, мол, рви-пачкай-гадь. Бабушке скажешь: новую куплю.

— Уймись, ну-ка! — кипел дедуся в ответ. — Закудахтала, посмотрите на нее. Новости глушишь своими визгами...

Дедуся смотрел новости каждый вечер, и это было святое. Я тихо рисовала в углу красивую девочку с косичкой, как у меня, в белой пушистой шубке... Это была как бы я, но как бы и не я.

В этот раз мама передала в посылке пакет нарядных шоколадных конфет, которые бабуся тут же убрала в сервант с аргументом: «Еще карамельки не доели, давай, ешь, а то заветряют». Кроме конфет в посылке были еще белые пушистые варежечки на резиночке. Они идеально подошли бы к шубке, но были при этом самой непрактичной в мире вещью.

В белых варежках можно только ловить на лету невесомые снежинки и, разрумянившись от мороза, позировать для фотографии, а «гулять в нашей слякоти» они не годились категорически.

Но когда твоя дочь взрослеет далеко от тебя, она кажется маленькой кудрявой принцессой, которую хочется нарядить в самое красивое, например, розовое платьице с рюшами, белую шубку с капюшоном и нежные варежки. Хочется думать о нежности, а не о слякоти.

Когда же она растет на твоих глазах и ежедневно является с прогулки чумазая, в порванном на плече пуховике или заляпанных грязью штанах, то хочется сшить из немаркого дедушкиного плаща самые уродливые в мире мешковатые брюки, купить серый, самый дешевый, который не жалко, пуховик и направить ее гулять с напутствием: «Теперь хоть по макушку угваздайся — все не заметно, но учти: стираю я по субботам, и, если обляпаешься раньше, будешь до субботы ходить в грязном».

Мама позвонила тем же вечером, спросить, пришла ли посылка. Бабушка заняла суфлерскую позицию рядом с телефоном.

— Там конфеты, очень вкусные, с фруктовой начинкой, ты попробовала? — спросила мама.

Бабуся кивнула.

— Да, — соврала я.

— А варежки в комплект к шубке понравились?

— Да.

— Уже февраль, зима на исходе, носи их активно, на следующий год будут малы, слышишь? Вместе с шубкой.

— Да.

— Ты их еще не мерила? Варежки? — напряженно уточняет мама.

— Нет.

— Оля, — мама начинает говорить шепотом, бабусе категорически не слышно. — Там в правой варежке я положила тебе пять рублей. Это теперь твоя денюжка, слышишь? Бабусе не отдавай, купи себе что-нибудь сама, что захочется. Поняла? Это твоя личная денюжка!

— Да, — бормочу я, покрываясь пунцовыми пятнами, и скомканно прощаюсь с мамой.

— Что она сказала? — привередливо уточняет бабуся.

Я не умею врать без суфлера, но отчетливо понимаю: сказать правду — это подставить маму. Мама доверила мне тайну, и открыться бабусе — это как... предать мамину любовь. А вдруг мама меня никогда не простит и никогда не заберет к себе, в Москву?..

— Она сказала, — дрожащим голосом докладываю я бабусе, — что я должна носить варежки, а если я их порву или потеряю, мама мне купит новые...

— Ну вот, — бабуся вполне удовлетворена. — Давай, слушай мать больше. Рви все, пачкай, мама же научила! Это же надо...

Бабуся уходит причитать в кухню.

Я все еще стою в прихожей у телефона, оглушенная своей тайной. У меня теперь есть свои 5 рублей. Но для меня это ни разу не радость. Это просто головная боль. Проблемы, которых не было.

Что мне с ними делать? Сказать, что нашла? Бабуся просто отберет. Купить резинового пупса в пластмассовой ванночке в магазине «Подарки»? И как объяснить потом бабусе появление новой игрушки? Проесть в кафе-мороженом? Как? Я никогда не хожу никуда одна: в школу и Дом пионеров на всякие кружки меня провожает дедуся, гулять разрешено одной только на площадке под окнами, в магазин — только с бабусей. Да и продавщицами везде работают бабусины или дедусины знакомые — мигом донесут: городок-то маленький, все друг друга знают.

Выход один: нужно хорошо, очень хорошо спрятать эти деньги. Я буду просто знать, что я богата, что у меня есть деньги, и этого будет достаточно, чтобы чувствовать себя вполне счастливой.

Обремененная тайной, я, хитро прищурясь, разрабатываю целую операцию по незаметному извлечению и перезахоронению клада: дождавшись, когда дедуся засядет за новости, а бабуся уйдет в ванную, я аккуратно распаковываю целлофан, достаю варежки, ныряю ладошкой в правую, достаю пятирублевую купюру, и запаковываю варежки обратно, как было.

Сердце колотится так, будто я ворую эти деньги.

Потом, крадучись, я спешу в спальню, где на трюмо сидят мои старые, но все еще любимые куклы, беру Фенечку, ту, которая с желтыми волосами и провалившимся глазом, откручиваю ей голову, просовываю в полое туловище деньги и прикручиваю голову обратно. Операция завершена. Я облегченно вздыхаю и сажаю Фенечку обратно на трюмо. Кукла подмигивает мне единственным глазом и обещает сохранить мою тайну...

Прошло полгода. Наступило лето.

Я любила лето больше других сезонов, потому что летом ко мне приезжал кто-то из родителей: мама или папа. Они приезжали и ко мне, и к морю. Очень удобно.

Этим летом к бабусе с дедусей приехал их сын, мой папа, соответственно. Впереди ожидалось две недели счастья, и я, не справляясь с эмоциями, постоянно пела.

Откровенно говоря, папа в семье никогда не котировался как глава семьи. Бабуся говорила, что он «всегда был навеселе». Я не понимала, что такое «навеселе», думала, что речь о его веселом нраве, и искренне недоумевала, почему бабусе не нравится вечно хорошее папино настроение.

В папин приезд всегда случалась удивительная вещь: на период, пока он жил у них, бабуся с мамой становились вдруг лучшими подругами и о чем-то подолгу шушукались по телефону. Они дружили против папы, и мне это категорически не нравилось.

Я пыталась подслушивать взрослый разговор, но понимала в нем совсем мало: мама и бабуся все пытались папу «закодировать». Значения этого слова я не знала, и оно казалось мне синонимом глагола «заколдовать». Я боялась, что, заколдовав папу от веселья, они превратят его в грустного и печального Пьеро.

Так, собственно, впоследствии и получилось, но это уже совсем другая история... Для меня папа был праздником. От него пахло потом и чем-то терпким, что бабуся добавляет в торт, когда пропитывает коржи десерта. Это называется коньяк.

Она пекла торт на каждый праздник, и к папиному приезду тоже. Папа ел торт, и крошки застревали в усах. Я смеялась.

Потом мы с папой шли гулять. Папа предлагал пойти в парк, но я категорически отказалась: не потому, что я не хотела в парк, просто гораздо важнее было «засветить» папу во дворе, чтобы все знакомые знали: я не сирота, у меня есть папа, высокий, красивый, в рубашке и с усами.

Однажды во время прогулки папа сказал, что он волшебник и может исполнить любое мое самое заветное желание. Папа был в очень хорошем настроении, выражаясь бабусиным языком, очень навеселе.

Я, не задумываясь, попросилась жить к папе и маме.

— Тебе что, плохо здесь? — расстроился папа, и у него поникли усы. — Тут бабуся и дедуся, ты под присмотром, кружки всякие, плавание, дача, море рядом... Разве плохо?

— Нет, не плохо, — испугалась я, что папа расскажет разговор бабусе.

— Но просто...

— Тогда давай другое желание, настоящее, самое заветное...

Я хотела сказать, что это и есть самое заветное желание, но не хотела расстраивать папу и, минутку подумав, выдала: «Хочу съесть столько мороженого, сколько в меня влезет!»

— Отлично! — обрадовался папа, вскочил со скамейки и полез в кошелек.

— Дуй в палатку за первым и мне возьми, вот деньги....

— А как же....

— Бабусе не скажем! — подмигнул папа.

Все-таки папа — настоящий волшебник, а навеселе он особенно добр и нежен. Я полетела в палатку, не веря своему счастью.

Как и все дети, я любила мороженое, но бабуся обычно портила все удовольствие: она ставила его в блюдечке на батарею подтаивать и, дождавшись, когда лакомство превращалось в белую лужицу с раскисшим посредине влажным вафельным стаканчиком, приносила мне с ложечкой. И есть его было скучно и почти полезно. Весь смысл слова «мороженое» терялся...

А сегодня я буду есть его сразу после покупки, крепкое, не подтаявшее, в румяной вафле! В полном восторге я умяла первые две порции. Говоря честно, мне больше и не хотелось, но папа протянул очередной рубль, и я пошла за очередной порцией, чтобы его не разочаровывать. После четвертого мороженого у меня заболело горло. Я подумала о том, что на самом деле не так уж и сильно я люблю это мороженое...

— Ну, так сколько в тебя влезет? — подмигнул папа и протянул пятую порцию. Песня про волшебника, который прилетит в голубом вертолете и подарит «пятьсот эскимо», вызывала теперь у меня недоумение: что с ними делать, с пятьюстами морожеными? Разве что раздать...

Я съела пять с половиной мороженых. Больше не могла. Но папа был доволен и, доедая за мной шестую порцию, смеялся и говорил, что исполнять заветные желания очень весело. Я была счастлива, что папе со мной не скучно.

Позже мы с папой приходим домой, и я горю от счастья, а вечером выясняется, что от температуры. Затем я проваливаюсь в зыбкий горячечный туман и, редко из него выныривая, досматриваю тот день отрезками диафильма.

Вот врач «Скорой» в синей униформе елозит по моей спине холодным фонендоскопом, от чего я замерзаю так сильно, что от озноба зубы стучат друг о друга, вот бабуся бьет папу по лицу тряпкой, которой обычно вытирают со стола и, рыдая, кричит на него что-то о безответственности, вот я пытаюсь встать, найти и спрятать папин чемодан: я боюсь, что он, обидевшись на тряпочную пощечину, скажет: «Да ну вас!» — и уедет обратно, в Москву, к маме, а приедет только через год, а год — это так невыносимо долго, что за год я успеваю вырасти на несколько делений сантиметровой линейки и даже перейти в следующий класс, вот я слышу перепуганный бабусин крик: «Где она?!» — и топот трех пар ног, и потом вдруг яркий свет, слепящий глаза.

Меня нашли спящей, свернувшись калачиком, в папином чемодане: если папа и уедет обиженно, он, сам того не зная, возьмет меня с собой...

Я болею долго и тяжело, и в день выздоровления выясняется, что уже сегодня папа уезжает. Я безутешно рыдаю, а потом, опустошенная, сижу за толстой шторой на подоконнике в теплой пижаме и смотрю в заплаканное дождем окно.

На кухне папа прощается с бабусей. Она тоненько плачет у него на плече, называет «сынок» и просит пообещать больше не пить. Папа молчит. И правильно делает: как можно пообещать вообще не пить, если мне вон даже из-за стола выйти нельзя, пока компот не выпит...

Наступает страшный момент прощания. Папа заходит в комнату, обнимает меня сзади, и мы вдвоем, обнявшись, смотрим в заплаканный двор. Если можно было бы выбирать, когда умирать, то вот прямо сейчас я согласна. От папы пахнет бабусиной пропиткой для тортов.

— Я хочу рассказать тебе тайну, дочка, — говорит папа, не отрывая взгляда от окна. Я напрягаюсь, потому что не люблю тайны, у меня в жизни от них одни проблемы. — Меня никто-никто не любит, — говорит папа. — Ни мама, ни бабуся... Они всегда от меня что-то хотят. Стремятся меня исправить. Не могут любить таким. Не исправленным. Я ошарашенно смотрю на папу расширенными от ужаса глазами: — А я? А как же я? Я люблю тебя! Я! Я ужасно люблю тебя!

— У меня не хватает слов, чтобы передать, как сильно он ошибается, не чувствуя моей живительной любви, и я, рыдая, бросаюсь в папины руки.

— Давай я поеду с тобой и буду сильно тебя любить, давай? Хочешь?

— Нет, дочка, поверь, тебе здесь будет лучше, — хмуро говорит папа. Он удивительно грустен навеселе. Я расцепляю кольцо своих рук. Почему взрослые все решают за детей? Почему они решают, где им лучше жить? Я смотрю в заплаканное окно.

— У меня тоже есть тайна, пап, — мне хочется поделиться с папой чем-то взамен, тем более что я устала от этой тайны. — У меня есть пять рублей. Свои собственные. Мне мама их передала, в варежке. Представляешь?

Я поворачиваюсь к папе. Папа смотрит на меня заинтересованно, его лицо оживляется. Пьеро навеселе.

— А где они? — осторожно спрашивает папа.

— В кукле. В Фенечке. Я их спрятала. Это же тайна...

Папа задумчиво смотрит на меня и произносит: — Знаешь, а у меня вчера украли все деньги...

— Как? Кто?

— Не знаю... В магазине, наверное...

— А как же ты поедешь? Возьми у дедуси...

— Нет, я не хочу их расстраивать. Я доеду. Билет-то есть...

— Да, но...

— Страшнее другое. Я не смогу внести волшебный взнос в кассу волшебников и могу потерять свой дар...

Я бледнею от ужаса.

— А большой взнос? — в ужасе спрашиваю я.

— Пять рублей...

— Но как же! Ну у меня же есть как раз пять рублей, я сейчас дам, только не теряй дар... Я спрыгиваю с подоконника и, забыв о конспирации, бегу к трюмо за Фенечкой под радугой грозного бабусиного взгляда:

— Отец уезжает, а она в куклы вздумала играть! Другого-то времени не будет, поди...

Я возвращаюсь к папе, по пути откручивая голову одноглазой Фенечке, засовываю пальчик в туловище и зацепляю денюжку...

Я смотрю в окно, как папа с чемоданом подходит к дедусиному «Москвичу» и, несмотря на дождь, убрав зонт, долго машет мне...

Я плачу в унисон дождю и вижу папу сквозь преломленную соленую пелену. Внутри меня удивительная смесь чувств: вместе с ощущением невосполнимой потери я испытываю... счастье, искрящее гранями чувств недолюбленного родителями ребенка.

Я помогла папе остаться волшебником!

А это значит, что на следующий год, когда я вырасту на несколько делений сантиметровой линейки и перейду в следующий класс, папа снова приедет ко мне, и уж тогда он обязательно исполнит мое самое заветное желание...

Источник: Статья из Дети.маил.ру

0

120

4 ПРИЧИНЫ БОЯТЬСЯ СВОИХ ДЕТЕЙ

Очень крутая и честная статья Сергея Федорова о том, каково это на самом деле быть родителем, а также о главных родительских страхах, в которых порой не хочется признаваться даже самому себе!
Читать обязательно, даже если местами неприятно!

Родом из детства

«Закрой рот и ешь!» учили нас логике родители. И вот я вслед за ними, как марионетка, послушно открываю рот и повторяю эту мудрость своим отпрыскам.

Дети.
Цветы жизни, продолжение рода, надежда и опора, вклад в вечность.
Их положено любить, умиляться, радоваться их существованию. Все другие чувства жестко табуированы. Но они есть. От того очень многие родители себя чувствуют плохими и одинокими. У всех остальных, «нормальных людей», не бывает желаний прибить, наорать, обидеться, обмануть своих родненьких, маленьких, таких беззащитных деточек. Попробуйте заикнуться, что годовалый малыш бесит. Да, вот прямо сейчас пойдите на детскую площадку и скажите это громко другим мамам и папам (шепотом – бабушкам не говорите, реально опасно!). Узнаете о себе много нового. Вся злость, накопившаяся у других родителей на своих детей, выплеснется на вас, потому что осмелились не терпеть и прятать, а озвучить настоящее чувство.

А меж тем дети – затратное мероприятие. Самая дурацкая инвестиция без надежды возврата. И подсознательно мы все про это знаем. Дело отягощается установками, типа «родила – теперь обязана всю жизнь ему отдать». Точка. Никаких «а можно я себе немножечко оставлю?». Только хардкор. До пены на губах и лютой подавленной ненависти.

Кругом вранье: рая с чудесным розовощеким пупсом – 1%. Остальное, скажем так, не рай. Ожидания не сбылись, от этого хочется рычать. А значит со мной что-то не так.

Дальше страхи, которые мне как многодетному папе понятны и близки:

Дети жрут ресурсы

Время, внимание, силы, деньги. Даже самые приятные, любимые, беспроблемные жрут. Не обманывайте себя. Кто любит вскакивать в 3 часа ночи на требовательный писк? Менять памперсы и мыть попы, не размыкая глаз с выключенным мозгом? Я очень, очень сержусь на тех, кто не дает мне спать. При длительной депривации сна человек похож на хромого алкоголика-истеричку. И может дойти до шизофрении. На этом этапе эмоции отключаются и включаются программы базовой защиты крокодильего мозга – уничтожить причину недосыпа. Кота я могу пнуть из комнаты, а ребенка – нет. И куда, спрашивается, девать все это раздражение? Оно копится и выливается истериками, депрессиями и прочими «радостями». Мужу/жене/маме/старшим детям достается больше всех, как самым близким. Такой странный крик о помощи. Явно попросить многие не решаются, ведь «дети – это чистая радость!». Маме на первых порах помогает окситоцин, а папе и этого не достается.
Дети вытесняют родителей

И не только метафорически, принимая от нас эстафетную палочку – это хотя бы звучит благородно и произойдет еще не скоро. А очень даже прямо, ясно и неумолимо. Это знает каждый родитель, который пытался остановить захват квартиры игрушками. Мой старший в юном возрасте рисовал и царапал на обоях, средняя – наклеивала наклейки, а младший метит территорию коварными детальками Лего. Они даже в моих карманах поселились! Бумажки, крошки, книжки, разбросанные вещи кричат «Я есть, я здесь, только попробуй меня не заметить!». В моей трех-с-половиной комнатной квартире я могу притулиться в уголочке дивана в гостиной с ноутбуком, и то если никто не смотрит мультик. А, вру, еще на балконе поставил обогреватели и туристическое раскладное кресло – там тихо и мое.
Дети считают родителей богами

В смысле мало обращают внимание и много требуют. И вот ведь засада – чем больше стараешься подтверждать свой статус бога, тем больше требуют! Более того, это совершенно нормально и природой так заложено. Нет никакой надежды, что это само собой поменяется. Трудно быть богом, об этом еще Стругацкие писали. Любой промах и твое чучелко валится с пьедестала, как Железный Феликс в перестройку. Невзирая на все прошлые заслуги. Это обидно! Подарил игрушек целый шкаф, а за отказ в третьем киндер-сюрпризе слышишь «Я тебя больше не буду любить никогда!».
Дети – беспощадные зеркала

С этим сложнее всего и об этом мало кто предупреждает. Все, что вы в сердцах говорите детям, по-честному стоило бы сначала сказать себе. Ругаю сына, что он опаздывает в школу, тянет с портфелем, одеждой, уроками, посудомойкой, уборкой… Look who’s talking!
А кто уже неделю не может на письмо ответить? Кто откладывает пересчет таблички? Обновление сайта? Вечно опаздывает «совсем чуть-чуть»? Ну-ка, Сережа, отвали-ка от ребенка и займись собой! Неловко, хочется от зеркала отвернуться и наброситься на дитятку, который так ярко подсказывает мои косяки.

Подсознательный и сильный страх, а вдруг я от него отстану, не буду понукать, пилить, пинать, и он вырастет как… я? Со всеми моими косяками, от которых так хочется отвернуться самому, поэтому старательно за уши поворачиваю головы детей. Плохая новость: даже рискуя оторвать уши – дети будут похожи на нас. Им больше не на кого…
Что бы вы сказали про сущность, которая вытесняет, жрет ваши ресурсы, гадости делает? Выбрала именно вас, и никак не отвертеться по какой-то причине? Вот. Даже инопланетные зомби гуманнее – жрут сразу, а не 20 лет.

Я намеренно не пишу про тот один процент времени, который про единорогов и радугу. С каждым ребенком случаются моменты, которые неплохо выглядят в Инстаграмме.

Что же делать? Обратно-то не засунешь.

Хочется обнадежить – выжить можно. И даже удовольствие получать. Иногда.

Для начала поверьте, если вы доверчивы – ваши дети будут любить именно вас. Со всеми этими милыми косяками и уникальными особенностями. Больше некого, опять же. Правда, и психотерапевту своему тоже в любом случае найдут что рассказать. Если не доверяете на слово, почитайте «Иллюзию любви» Д. Селани. Впечатляет.

Вы не одиноки. Более того, нас таких – большинство. Вместе мы – сила. Была бы, если бы не боялись говорить вслух про все вот это. А пока попробуйте признаться себе, что бывает сложно. Бывает невыносимо. Даже с посудомойкой, стиралкой, едой из ресторана и платиновой кредиткой. И все вот это «мы вас растили с хозяйственным мылом и марлей» смело шлите в сад. От того, что родителям было тяжело, вам легче ведь не становится? Не говоря уж о том, что многие лукавят – сдали в ясли-сад-школу и хоть трава не расти. Память не все фиксирует. Зависть опять же… Ой, опять на табу наступил – о родителях, либо хорошо, либо ничего.

Говорите. Не молчите. Найдите какое-нибудь сообщество типа «Не могу молчать» и делитесь. Поддержка собратьев, вернее, сосестер чаще, здорово помогает. Предостерегу от поиска поддержки у мамы – можно наткнуться на зависть и «старую закалку» с главным залогом терпеливо сгноить себя ради детей. Мужу тоже может быть сложно – его женщина переживает, надо ее поддержать, а у него самого может быть батарейка подсела от недосыпа и увеличившейся ответственности. Подходят специально обученные люди, а также подруги с подрощенными детьми, крестные и те, кто хочет вскоре своего пупса и готов поиграть в молодую маму, пока настоящая играет в свободную женщину.

И обязательно учитесь у детей. Заботе о себе. Сначала кушаете кофе и пироженку, а потом даете очень полезную жижу дитю. Сначала пол часа ФБ, а потом контроль уроков. Сначала ваш сон, а потом рубашки мужу. Глядишь, сам научится. Я так вовсе на майки перешел. Пап тоже касается. Идеальным можно быть день. Два. Ну может неделю для самых героев. А потом желание катапультироваться возьмет свое. Сразу заваливает работой – из офиса просто не вырваться

Так любить детей проще. Иначе с ними просто не выжить. Сожрут без остатка.

Автор: Сергей Федоров

0