О феномене «тягучего» времени
Почему наши внутренние часы интерпретируют время по-разному в зависимости от того, что мы делаем и что мы чувствуем?
Все мы сталкивались с эффектом, когда приятные моменты пролетают мгновенно, а ждать разогрева еды в микроволновке приходится, кажется, целую вечность. Хотя каждому известно (если не принимать в расчёт теорию относительности), что время всегда течёт одинаково – и на дружеской вечеринке, и на скучном офисном совещании.

Как мозг отслеживает время?
В нашем мозге на самом деле содержится не одна, а целых две отдельные системы измерения времен.
Одну из систем тело использует, чтобы определить наше времяположение в течение суток. Эти внутренние часы, отвечающие за цикличность таких вещей как питание, сон, пищеварение, и даже работа иммунной системы, носят название циркадного ритма.

И хотя циркадная система контролируется изнутри путём выработки специальных белков в 24-часовом цикле, в то же время она в значительной степени зависит от внешних факторов, например суточной смены освещённости. Именно поэтому разглядывание экрана смартфона перед сном затрудняет засыпание – яркий свет заставляет мозг ошибочно полагать, что наступило утро и пора просыпаться. Те же механизмы сообщают ночным животным, когда пора выходить на охоту, а подсолнухам – куда повернуться в течение дня.

В дополнение к этим внутренним часам, синхронизирующим многочисленные функции тела, наш мозг также способен отслеживать время в конкретной ситуации, позволяя нам определять, как много времени прошло от начального момента и создать мысленную оценку временной продолжительности. К примеру, эти часы позволяют нам выполнять действия в течении адекватного количества времени, оценивать, является ли приемлемым время, в течение которого мы ждём какого-то события, и они же отвечают за возможность определить, как быстро следует отреагировать на событие, например, поймать мяч.
Эти часы определяют время иначе, чем циркадная система.

Нейробиолог профессор Дин Буономано полагает, что когда мозг обрабатывает сенсорную информацию, «он запускает каскад реакций между клетками мозга. Каждая реакция оставляет след, позволяющий сети клеток мозга кодировать время».
Часы нашего мозга, предназначенные для отслеживания и оценки течения времени – сложная система, которая не только измеряет текущее время, но и постоянно фиксирует количество прошедшего времени.Почему иногда кажется что время летит, а иногда стоит на месте?

Публикация, недавно обнародованная в издании «Journal of Neuroscience» может пролить свет на вопрос, почему иногда кажется, что время движется быстрее, а иногда тянется, и тянется, и тянется…
В ходе исследования выяснилось, что нейроны в области мозга под названием «надкраевая извилина» (supramarginal gyrus или SMG) периодически срабатывают в ответ на внешнюю стимуляцию. Когда мы подвергаемся постоянному воздействию, заставляющему эти нейроны срабатывать в течение длительного периода времени, надкраевая извилина испытывает усталость и сигналы нейронов начинают слегка замедляться. Поскольку остальные системы нашего мозга продолжают работать с обычной скоростью, относительное смещение между системой измерения времени и остальными системами вызывает у нас ощущение, что время движется медленно.Как исследователи изучают наше восприятие времени?

Авторы работы, японские нейрофизиологи Хайаши и Иври, изучали мозговую активность здоровых людей при помощи функциональной МРТ. Участникам давали задачи на сравнение временных интервалов, одновременно проводя снятие показателей работы мозга.
Для начала участникам показывали визуальный стимул (серый круг) в течение фиксированного интервала 30 раз подряд. Затем показывали тестовый сигнал, и спрашивали, как долго длилась тестовая демонстрация.

Обнаружилось, что когда исходный сигнал был коротким, участники склонялись к переоценке длительности тестового изображения, и наоборот, при длинном исходном сигнале воспринимали тестовый, как более короткий.

Рассматривая активность мозга испытуемых, учёные обнаружили заметную корреляцию между тем, насколько точно субъект определял время и активностью области SMG; по мере возрастания активности в этой зоне оценка времени становилась менее точной.

Как эти открытия влияют на наше понимание восприятия времени?
В прошлом главенствовала идея, что область мозга под названием стриатум, или полосатое тело, отвечает практически за все телесные функции, связанные с восприятием времени. Это новое исследование, в сочетании с другими, демонстрирует важность гиппокампа в определении и запоминании периодов времени, и показывает, что мы, возможно, используем больше отделов мозга для отслеживания времени, чем это принято было считать.

Блог Мара Мара

МЕЛАТОНИН ЧАСТЬ 2. Давайте так, я поясню коротко для «продвинутых» с учётом, что профессионалы и без меня знают, им вообще эта часть будет не интересна. Вот прямо схемками покажу, чем мне понравился вопрос первой части. Мелатонин — это гормон, регулирующий биологические ритмы, особенно цикл сна и бодрствования. Он вырабатывается преимущественно ночью и помогает организму адаптироваться к смене дня и ночи. Этот гормон, вырабатываемый главным образом эпифизом (шишковидной железой) в головном мозге.

Его химическое название — N-ацетил-5-метокситриптамин, и он синтезируется из серотонина, который, в свою очередь, образуется из триптофана — аминокислоты, поступающей с пищей.

Мы сейчас акцентируем на том, что основная функция его в регуляция циркадных ритмов.

Но обыватель и сам не знает, и никто ему не говорит, видимо, что кроме всего, мелатонин оказывает Иммуномодулирующее действие, то есть, влияет на работу иммунной системы.

Длительный экзогенный приём смещает фазу «часов» (особенно при неверном времени приёма — днём/рано вечером). ВСЕ ЭТО РАССИНХРОНИЗИРОУЕТ ЦЕНТРАЛЬНЫЕ И ПЕРИФЕРИЧЕСКИЕ ЧАСЫ (ПЕЧЕНЬ, СЕРДЦЕ, СОСУДЫ).

Хроническое нарушение согласованности циркадных ритмов связано с повышением артериального давления, учащением частоты сердечных сокращений в ночное время, развитием инсулинорезистентности и усилением воспалительных процессов, что в совокупности ускоряет прогрессирование к хронической сердечной недостаточности.

В кардиомиоцитах и клетках эндотелия сосудов присутствуют рецепторы мелатонина подтипов MT1 и MT2. Считается, что при длительной стимуляции этих рецепторов может развиваться толерантность или снижение их чувствительности, что теоретически способно привести к парадоксальным изменениям в регуляции сосудистого тонуса, сердечного ритма и барорефлекторных механизмов. Хотя у животных такие эффекты наблюдаются с разной степенью выраженности, у человека данные о долгосрочной фармакодинамике мелатонина крайне ограничены.

Мелатонин обладает способностью снижать артериальное давление в ночное время и усиливать физиологическое ночное снижение давления, известное как «диппинг». Для большинства пациентов это считается благоприятным эффектом, однако у лиц с сопутствующей ишемической болезнью сердца или хронической сердечной недостаточностью, особенно при одновременном приёме нескольких препаратов, включая ингибиторы ренин-ангиотензин-альдостероновой системы, диуретики и бета-адреноблокаторы, чрезмерное снижение давления ночью может ухудшать кровоснабжение миокарда и почек, что, в свою очередь, может активировать ренин-ангиотензиновую систему, способствовать задержке жидкости и формировать порочный круг.

Мелатонин метаболизируется преимущественно с участием фермента CYP1A2. Препараты, ингибирующие этот фермент, такие как флувоксамин и в некоторых случаях ципрофлоксацин, могут значительно повышать концентрацию мелатонина в крови, тогда как курение, являющееся индуктором CYP1A2, напротив, снижает его уровень.
При значительном повышении уровня мелатонина в организме возрастает риск развития утренней гипотонии, брадикардии, выраженной сонливости, падений и последующих госпитализаций, особенно у пациентов с повышенной хрупкостью.

____________
Все привыкли к тому, что я ругаю исследования… в данном случае я защищаю то, что полностью согласуется с теорией, которую знаю я. Правда дальше будет посложнее.

МЕЛАТОНИН — НЕ ПРОСТО «ГОРМОН СНА», А ЗВЕНО В НЕЙРОЭНДОКРИННОЙ ОСИ «ГИПОТАЛАМУС – ЭПИФИЗ – ШИШКОВИДНО-СЕРОТОНИНОВЫЙ КАСКАД

Исходная аминокислота – триптофан. Триптофан → 5-гидрокситриптофан → серотонин (5-HT) → N-ацетилсеротонин → мелатонин.

Следовательно, повышение активности ферментов AA-NAT (ариламин-N-ацетилтрансфераза) и HIOMT (гидроксииндол-O-метилтрансфераза) в эпифизе ночью перекачивает субстрат из пула серотонина в мелатонин!!!!!

Если экзогенный мелатонин поступает извне постоянно, мозг считывает ночной пик как “уже выполненный” и снижает собственную выработку серотонина в эпифизе.

ЭТО ВЕДЁТ К УМЕНЬШЕНИЮ ДОСТУПНОГО СЕРОТОНИНА ДЛЯ:

• ГИПОТАЛАМИЧЕСКИХ ЯДЕР (РЕГУЛЯЦИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ, АППЕТИТА);

• СТВОЛОВЫХ ЦЕНТРОВ (НАСТРОЕНИЕ, БОЛЬ);

• КИШЕЧНОЙ ЭНТЕРОХРОМАФФИННОЙ СИСТЕМЫ (МОТОРИКА ЖКТ).
*********

Говоря о надпочечниках. Мелатонин ингибирует секрецию кортиколиберина (CRH) и АКТГ, т.е. тормозит утренний кортизоловый подъём.
При хроническом приёме вечером/ночью ось может адаптироваться: утренний кортизол “сплющивается”, что даёт усталость, гипотензию, туман в голове – симптомы, схожие с лёгкой вторичной надпочечниковой недостаточностью.

КОРТИЗОЛ В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ УЧАСТВУЕТ В МЕТАБОЛИЗМЕ НАТРИЯ, КАЛИЯ, ГЛЮКОЗЫ – ВСЁ ЭТО ВЛИЯЕТ НА ПРЕДНАГРУЗКУ И СОКРАТИМОСТЬ МИОКАРДА.

МЕЛАТОНИНОВОЕ ПОДАВЛЕНИЕ КОРТИЗОЛА = ПОТЕНЦИАЛЬНОЕ ОСЛАБЛЕНИЕ КОМПЕНСАТОРНЫХ МЕХАНИЗМОВ ПРИ СЕРДЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ.

***************
Щитовидная железа. Нормально ночной мелатонин тормозит секрецию тиреотропина (ТТГ).

При хронической гипермелатонинемии (экзогенной) ТТГ может снижаться ниже физиологической ночной амплитуды → уменьшение Т3/Т4, замедление обмена, ОХЛАЖДЕНИЕ КОНЕЧНОСТЕЙ, УВЕЛИЧЕНИЕ МАССЫ, БРАДИКАРДИЯ.

ВСЁ ЭТО – ФАКТОРЫ СЕРДЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ С СОХРАНЕННОЙ ФРАКЦИЕЙ ВЫБРОСА (HFPEF) У ПОЖИЛЫХ И ЖЕНЩИН.

***********
Половые гормоны. Мелатонин подавляет гонадотропины (ЛГ, ФСГ).

У женщин → гипоэстрогенемия, у мужчин → снижение тестостерона.
Оба гормона участвуют в поддержании тонуса сосудов, чувствительности β-адренорецепторов и митохондриальной функции миокарда. Значит длительная гипомелатонинемия или гипермелатонинемия может дестабилизировать половые-гормональные регуляции, ОСЛАБЛЯЯ МИОКАРД И ЭНДОТЕЛИЙ.

************

Инсулин, лептин, и метаболическая ось… Рецепторы мелатонина MT1/MT2 есть на β-клетках поджелудочной: ночной мелатонин снижает секрецию инсулина. Хронически повышенный уровень (особенно при приёме «ночных» доз утром или в разное время) → постоянная гиперинсулинемия и инсулинорезистентность.

Дальше начинается висцеральное ожирение → повышенный лептин → гиперсимпатикотония → гипертония → ХСН.

*************

Ну, и наконец то, что уже точно знают все. Серотонин как сосудистый и миокардиальный модератор.

Серотонин расширяет коронарные сосуды и регулирует тромбоцитарную агрегацию. Его дефицит (при переработке в мелатонин) → повышенная вазоконстрикция, тромбогенность, микроишемия. Это прямой путь к микрососудистым повреждениям и диастолической дисфункции.

Поэтому, когда повышается мелатонин → часть сосудисто-трофического потенциала серотонина утрачивается.

-------------------------

Понимаете, друзья мои, в отличие от непрофессионалов, я читаю исследования несколько иначе, поэтому иногда я отбрасываю сходу те, где громко пишут «доказано», и наоборот, хорошо вижу, что даже если не доказано, но согласуется с наблюдениями, то надо искать связь и механизм, а не отбрасывать, в связи с отсутствием показанной причинно-следственной связи.

Сердце, при длительном приёме мелатонина живёт в состоянии хронического вегетативного торможения – низкий кортизол, низкий ТТГ, повышенный парасимпатический тонус. На ранних этапах – сонливость, отёки, брадикардия; на поздних – сердечная недостаточность!!! Поэтому, даже не глядя в исследования, я могу сказать, что основания для вывода есть.

Ira Leon

🧭 К кому обращаться: психолог, психиатр, психотерапевт или клинический психолог?
Современный человек всё чаще сталкивается с тревогой, выгоранием и стрессом. Но когда приходит время искать помощь, возникает закономерный вопрос — к кому именно идти?
На первый взгляд, названия специалистов похожи, но их образование, методы и цели заметно отличаются.

🧠 Психолог — специалист по внутреннему миру
Психолог получает высшее психологическое образование и работает с людьми, которые не имеют психических заболеваний, но испытывают эмоциональные трудности: тревогу, апатию, неуверенность, конфликты, кризисы.
Он помогает понять причины состояния, разобраться в чувствах и реакциях, выработать новые стратегии поведения.
Главный инструмент — консультирование и беседа, без медикаментов.

🩺 Психиатр — врач, лечащий психические расстройства
Психиатр — это врач, прошедший ординатуру по психиатрии.
Он диагностирует и лечит психические заболевания: депрессии, биполярное расстройство, шизофрению, панические атаки, тревожные состояния.
Психиатр имеет право назначать лекарства, проводить госпитализацию и оформлять медицинские документы.

💬 Психотерапевт — мост между медициной и психологией
Психотерапевт — специалист, прошедший дополнительное обучение по психотерапии.
Он может быть врачом (чаще психиатром) или клиническим психологом.
Главная задача — изменить внутренние механизмы болезни, помочь справиться с тревогой, стрессом, зависимостями или фобиями.
Если психотерапевт имеет медицинское образование, он может сочетать разговорную терапию и медикаменты.

🔍 Клинический психолог — диагностика и коррекция
Клинический психолог — это психолог с медицинской специализацией.
Он не лечит медикаментозно, но умеет распознавать психические нарушения и отличать их от стрессовых реакций.
Проводит тестирование, консультирование и сопровождает пациентов в процессе лечения у психиатра.

👥 Другие специалисты, с которыми вы можете столкнуться
Семейный терапевт — помогает парам и семьям выстраивать доверие, решать конфликты, проходить кризисы.
Нейропсихолог — изучает, как нарушения мозга влияют на мышление, речь и память. Работает после травм и инсультов.
Арт-терапевт — использует творчество (рисование, музыка, лепка) для выражения эмоций и снятия тревоги.
Детский психолог — помогает детям справляться со страхами, агрессией, адаптацией в школе.
Коуч / психолог-коуч — работает с целями, уверенностью и развитием, но не лечит болезни.
Психолог-дефектолог — помогает детям с нарушениями речи, внимания, мышления, аутизмом или ЗПР.
Логопед — исправляет нарушения речи, заикание и последствия инсульта.
Травматерапевт — помогает при посттравматических состояниях, потерях, насилии.
Телесно-ориентированный терапевт — работает с психосоматикой через тело, дыхание и расслабление.
КПТ-терапевт — специалист по когнитивно-поведенческой терапии, эффективной при тревоге и депрессии.

🩶 Кто помогает при конкретных состояниях
Депрессия и потеря интереса к жизни.
Если вы чувствуете усталость, апатию и потерю мотивации, обратитесь к психиатру или психотерапевту.
Психиатр установит диагноз и при необходимости назначит лекарства, а психотерапевт поможет проработать внутренние причины и вернуть эмоциональную устойчивость.

Панические атаки и тревожные расстройства.
Когда возникают приступы страха, сердцебиение и нехватка воздуха, стоит обратиться к психиатру, клиническому психологу или КПТ-терапевту.
Такие состояния лечатся сочетанием медикаментов и когнитивно-поведенческой терапии, которая учит контролировать дыхание и реакции тела.

Боязнь экзаменов, публичных выступлений или сцены.
Эти состояния хорошо поддаются работе с психологом или психотерапевтом.
С помощью поведенческих техник и тренировки уверенности можно преодолеть страх и восстановить контроль над собой.

Эмоциональное выгорание и бессонница.
Если вы чувствуете истощение, раздражительность и потерю интереса, обратитесь к психотерапевту или клиническому психологу.
Специалист поможет восстановить ресурс, научиться расслабляться и вернуть нормальный сон.

Фобии и навязчивые страхи.
Боязнь высоты, полётов, лифтов или животных лечится у психотерапевта или КПТ-терапевта.
Применяются современные методы экспозиционной терапии, которые постепенно уменьшают реакцию страха.

Зависимость от курения, алкоголя или переедания.
Здесь помогут психотерапевт, нарколог или гипнотерапевт.
Работа направлена на изменение привычек, осознание причин зависимости и поиск новых способов справляться со стрессом.

Семейные конфликты и кризисы.
Проблемы в отношениях, недопонимание и ревность — сфера работы семейного терапевта.
Он помогает партнёрам научиться слушать друг друга, восстанавливать доверие и решать споры без разрушений.

Посттравматические состояния и потери.
После аварий, насилия, утраты близких или тяжёлых событий поможет травматерапевт или психотерапевт, работающий с ПТСР.
Используются методы EMDR, телесно-ориентированные подходы и мягкая работа с воспоминаниями.

Детские страхи и проблемы поведения.
Если ребёнок боится, замыкается или проявляет агрессию, обратитесь к детскому психологу или арт-терапевту.
Через игру и творчество дети безопасно выражают эмоции и учатся с ними справляться.

Низкая самооценка и потеря мотивации.
Когда не хватает уверенности и направления в жизни, полезна работа с психологом или коучем.
Специалист поможет определить цели, раскрыть сильные стороны и вернуть ощущение опоры.

⚖️ Как выбрать своего специалиста
Если вы не уверены, с кого начать — запишитесь к клиническому психологу или психотерапевту.
Они проведут первичную диагностику и подскажут, нужна ли консультация психиатра.
Главное — не откладывать: даже лёгкая тревога или бессонница со временем могут перерасти в хроническое состояние.

🩵 Психическое здоровье — это не слабость, а забота о себе.
И чем раньше вы обратитесь за помощью, тем быстрее сможете восстановить внутренний баланс и энергию к жизни.
Группа Психотерапия

Пост Ира Леон :

Часть 10. Теперь я сильно расстрою наивных, начитавшихся «биологического оптимизма про никогда не поздно….ИСПОЛЬЗУЙ ИЛИ ПОТЕРЯЕШЬ: ПОЧЕМУ ПОЗДНИЕ СЕТИ РАЗВИВАЮТСЯ ТОЛЬКО ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ. В комментариях было высказано предположение, что первобытные люди вообще не доживали до 30 и значит, у них не успевали развиться те сети, которые дозревают к 30 или и того позже. И на первый взгляд, логика есть, и она сразу ставит вопрос, а как же пошло развитие человечества в когнитивном и интеллектуальном плане, если все предки, грубо говоря, передохли и не успевали закрепить генетические преимущества.

Конечно, не читая антропологов и биологов, такая мысль может прийти в голову даже и в таком развороте, что дескать, поздние сети мозга (латеральная PFC, ACC, DMN и др.) не имели смысла для эволюции. Но в палеоантропологии есть ключевое уточнение, что несмотря на гигантскую смертность при рождении и в первые годы жизни, смертность от инфекций и травм, 30 лет это -Медианная продолжительность жизни, а не общая, в реальности люди доживали до 60-70 лет, просто их процент был крайне мал.

То-то и оно, что среда обитания была крайне нагрузочна по когнитивному профилю, это были условия постоянного кризиса, которые с каждым следующим поколением, ускоряли необходимость того, что мы сегодня называем стратегическое планирование, социальное прогнозирование, долгосрочный горизонт, сложные решения, коммуникация внутри племени, управление риском.

Консенсусный и ключевой вывод антропологов и нейробиологов: четвертичная эволюция мозга человека была не «ради комфорта», а «ради сложности». И заключение вот какое: Современные дети с комфортом — это эволюционно странная ситуация. Мозг развивается не тогда, когда ему легко — а тогда, когда иначе нельзя.

И дальше начинается ещё более интересный биологический вопрос, если мозг формировался ради сложности, почему же он так легко теряет сети в условиях простоты? Ответ начинается… не в подростковом возрасте, а в колыбели.

Эволюция обеспечивает мозг максимальным набором возможностей, так как невозможно предсказать условия среды. Дальнейшее развитие определяется опытом: сохраняются только те связи, которые востребованы, остальные постепенно элиминируются.

Сети, которые не получают нагрузки теряют синапсы, теряют дендриты, теряют проводимость, теряют объём, теряют даже региональную толщину коры. Это уже подтверждено нейровизуализацией.

Какие ранние сети “умирают”, если их не нагружать?

Сенсорно-моторные пути. В первую очередь страдают сети, которые отвечают за координацию движения, точность жестов, зрительно-двигательное согласование, тактильную обратную связь.  Если ребёнок мало двигается, мало ползает, мало исследует предметы руками — эти сети не развиваются до зрелой формы.

Это видно по МРТ:
• меньше дендритных ветвлений
• хуже внутренняя миелинизация
• слабее проводимость

Как это выглядит? Ребёнок, который мало ползает, позже начинает ходить и делает это менее уверенно: шаги неровные, часто падает, плохо удерживает равновесие. Если ребёнок редко манипулирует мелкими предметами (кубики, пуговицы, ложка), движения пальцев остаются грубыми. В дальнейшем это отражается на письме — почерк формируется медленно и с лишними усилиями. При недостатке игр, где нужно следить глазами и действовать руками (например, ловить мяч), ребёнку сложнее точно направлять руку к цели. Это видно в школе: трудности с рисованием, геометрическими построениями, даже с простым вырезанием ножницами. Если ребёнок мало трогает разные поверхности и формы, у него хуже развивается способность «чувствовать» предмет руками. В быту это проявляется как неуверенное застёгивание одежды, трудности с определением предмета на ощупь.

Помните я в прошлой публикации рассказывала, что не могла попасть по мячу в 11 лет, все ухохатывались, но потом стало не смешно. Я не могла даже начать что-то вырезать ножницами по контуру, совершенно не могла ничего вылепить их пластилина, не могла ни чертить, ни рисовать. Вы даже не представляете сколько лет ушло на попытки научиться что-то из этого делать на приемлемом уровне.

И дальше снова про меня. ЗРИТЕЛЬНО-ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ СЕТИ (ТЕМЕННО-ЗАТЫЛОЧНЫЕ). Если ребёнок не рассматривает предметы, не следит взглядом, не исследует формы, не манипулирует блоками/кубиками, то V2–V5 + теменная кора не сплетаются в полноценную пространственную сеть.

Отсюда последствия: плохая ориентация в пространстве, трудности с письмом, слабая геометрия, трудности в рисовании и копировании. И это может закрепиться навсегда. У меня именно так и произошло. Я потратила десятилетия, чтоб как-то частично вернуть то, что буквально отключилось в младенчестве.

АУДИО‑ФОНОЛОГИЧЕСКИЕ СЕТИ. Если ребёнок в первые 2–3 года жизни мало слышит живую человеческую речь (а не телевизионный шум), у него постепенно редуцируются фонологические карты — труднее различать звуки родного языка, ритмическая чувствительность — хуже воспринимаются паузы и интонация, частотная дискриминация — слабее различение близких по звучанию фонем, слуховые кортикальные поля — меньшее вовлечение зон, отвечающих за обработку речи.

Практические последствия таковы, что языковое развитие идёт беднее: ребёнок дольше остаётся на стадии простых слов. Словарный запас формируется медленнее, труднее запоминаются новые слова. Навыки чтения появляются позже, так как фонологическая база недостаточно устойчива. Освоение грамматики даётся труднее: предложения короче, структура упрощена.

Примеры из практики: Ребёнок может путать похожие звуки («б» и «п», «д» и «т»), что отражается в речи и письме. Сложнее уловить ритм стихотворения или песенки — ребёнок сбивается, не чувствует пауз. При чтении вслух часто пропускает или заменяет буквы, потому что не различает их на слух. В разговоре использует простые конструкции («мама идти», «я кушать»), избегая сложных грамматических форм.

ПРИМИТИВНЫЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СЕТИ. Если ребёнок в раннем возрасте лишён физического контакта, телесного тепла, эмоциональной обратной связи, то страдают ключевые структуры базальные эмоциональные цепи, островковая кора, правополушарные аффективные сети.

Нейробиологические последствия таковы, что формируется менее устойчивая регуляция эмоций, снижается способность к интеграции телесных и эмоциональных сигналов, нарушается баланс между возбуждением и торможением в аффективных системах.

Практические примеры - ребёнок труднее успокаивается после стресса; плач затягивается, требуется внешнее вмешательство. Повышенная тревожность настороженность даже в безопасных ситуациях, трудности с адаптацией к новому. Эмоциональная лабильность- быстрые переходы от радости к слезам, нестабильное настроение. В дальнейшем, сложности с саморегуляцией: труднее контролировать импульсы, выдерживать фрустрацию, строить устойчивые социальные связи.

ВИЗУАЛЬНОЕ РАСПОЗНАВАНИЕ ЛИЦ СЕТЬ FFA (FUSIFORM FACE AREA) — ключевая система, отвечающая за распознавание лиц. Если ребёнок в первые годы жизни редко видит живые лица или почти не взаимодействует с ними, возможны серьёзные последствия ФОРМИРОВАНИЕ FFA МОЖЕТ НЕ ПРОИЗОЙТИ, нейронные карты лиц остаются недоразвитыми, позже ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО «ДОСТРОИТЬ» ЭТУ СЕТЬ ЗАНОВО.

Практические проявления -ребёнок хуже различает лица знакомых людей, труднее запоминает выражения и эмоции, возникают сложности с социальным взаимодействием — от чтения мимики до понимания невербальных сигналов.

Я даже добавлю сюда реальные данные исследований. известно из исследований о том, что уже в первые месяцы жизни у младенцев фиксируются селективные реакции коры на лица — в том числе в области FFA и соседних зонах. При нормальном развитии младенцы различают лица, реагируют на инверсию (перевёрнутые лица воспринимаются хуже) и демонстрируют «эффект своей расы» — то есть лучше распознают лица, которые чаще видят.

Примеры проявлений дефицита: Ребёнок не узнаёт знакомых людей по лицу, ориентируется только на голос или одежду. Сложности с интерпретацией мимики: трудно отличить улыбку от нейтрального выражения. В школе — проблемы с социальными играми, где важно быстро распознавать партнёров. В зрелом возрасте — риск развития просопагнозии (лицевой слепоты), когда лица остаются «неузнаваемыми» даже при сохранном зрении.

То есть, ключевой вывод из исследований: Мозг младенца не развивается по заранее заданной «инструкции». Его архитектура формируется в зависимости от необходимости и опыта. Если определённая сеть не востребована, она не сохраняется. ЭТО НЕ ОБРАЗНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ, А РЕАЛЬНЫЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС: синапсы подвергаются редукции, аксоны исчезают, снижается проводимость, кора в соответствующей области становится тоньше. Так работает механизм EXPERIENCE‑DEPENDENT PRUNING — «опыт‑зависимой обрезки» нейронных связей.

Но успокою вас тем, что в основном, можно со всем этим поработать даже в зрелом возрасте и улучшить работу этих сетей, через развитие других… фактически, научить чесать левой рукой правое ухо. Поэтому лучше всё делать во время, то есть, в первые 2 года от рождения.

**************
Какие сети ИСЧЕЗАЮТ УЖЕ В ШКОЛЬНОМ ВОЗРАСТЕ, если ими не пользоваться? Здесь происходит самая большая трагедия, которую родители почти не видят. И она — тихая, мягкая, незаметная, но — необратимая в ряде случаев.

ВТОРИЧНЫЙ ОТСЕВ (6–12 ЛЕТ)
В этот возрастной период мозг вступает во вторую волну pruning — «опыт‑зависимой обрезки» нейронных связей. Она полностью определяется средой, используемые сети укрепляются, неиспользуемые — ослабевают или исчезают.

Теперь речь идёт не о базовых сенсомоторных системах, а о когнитивных сетях.

Например, сеть чтения (VWFA, Visual Word Form Area). Парадокс: VWFA не задана генетически. Она формируется только под воздействием опыта «глаз - звук -смысл». Условия её формирования - регулярное чтение, достаточный объём практики, активное сопоставление письменного и устного языка.

Если ребёнок мало читает, читает медленно или предпочитает слушать вместо чтения, VWFA развивается медленнее, хуже и в меньшем объёме; укрепление этой сети требует десятков часов практики каждую неделю.

Последствия пропуска - сеть не исчезает полностью, но остаётся функционально слабой навсегда, что отражается на скорости чтения, понимании текста и освоении письменной речи. Это к моей любимой теме о том, что происходит с молодыми поколениями мобильного телефона и как они не в состоянии понять смысл написанного текста, особенно если он длинный и сложный.

СЕТЬ ПИСЬМА. Её формирование опирается на несколько ключевых компонентов: моторная кора кисти, теменные зоны, отвечающие за пространственную ориентацию, зрительный контроль, рабочая память.

ЕСЛИ РЕБЁНОК МИНУЕТ ЭТАП ПИСЬМА ОТ РУКИ И СРАЗУ ПЕРЕХОДИТ К КЛАВИАТУРЕ, РАЗВИТИЕ ЭТОЙ СЕТИ ИДЁТ НЕПОЛНОЦЕННО.
Последствия? Моторные программы для письма остаются слабо закреплёнными, зрительно‑моторная координация не достигает зрелой формы, почерк формируется неустойчивым и трудночитаемым.

Это явление часто описывают как «блестящий интеллект при плохом почерке». Но причина не в характере ребёнка, а в архитектуре мозга: сеть письма не получила достаточной тренировки.

********

СЕТЬ ЧИСЛОВОЙ РАБОТЫ. Эта когнитивная сеть включает зоны теменной коры, префронтальные области и связи с рабочей памятью. Она отвечает за счёт в уме, операции сложения и вычитания, решение арифметических задач. Если ребёнок избегает регулярной практики — мало считает, не решает задачи, не тренирует устный счёт, — развитие сети идёт медленнее, слабее, фрагментарно.

Критический возрастной порог -12 лет сеть числовой работы значительно труднее укрепить, потому что, нейронные связи уже прошли фазу pruning, пластичность снижается, формирование новых устойчивых паттернов требует гораздо больше усилий и времени.

МУЗЫКАЛЬНО‑РИТМИЧЕСКАЯ СЕТЬ.Эта сеть формируется в раннем возрасте при регулярной тренировке ритма, такта и воспроизведения мелодий. Если ребёнок не получает такого опыта, то сеть развивается слабее, её активность постепенно редуцируется, функциональные связи остаются ограниченными.

Неожиданный эффект! Музыкально‑ритмическая сеть влияет не только на восприятие музыки, ОНА ТЕСНО СВЯЗАНА С ЯЗЫКОВОЙ СИСТЕМОЙ — ритм и интонация речи опираются на те же механизмы, её зрелость поддерживает концентрацию внимания и способность удерживать рабочую память.

Практические проявления: дети с дефицитом музыкально‑ритмического опыта хуже воспринимают интонацию и паузы в речи, труднее осваивают чтение стихов и иностранные языки, где ритм и акцент критичны, ДЕМОНСТРИРУЮТ БОЛЕЕ НИЗКУЮ УСТОЙЧИВОСТЬ ВНИМАНИЯ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ ДЛИТЕЛЬНЫХ ЗАДАЧ.

СОЦИАЛЬНО‑ЭМПАТИЧЕСКАЯ СЕТЬ. Если ребёнок в раннем возрасте получает мало живого общения, мало совместной игры и ограниченные контакты вне семьи, страдает развитие височно‑теменного узла (TPJ). Эта область мозга отвечает за эмпатию, понимание намерений других людей, социальную интуицию, моральные оценки.

Ключевой момент!!! TPJ НЕ ФОРМИРУЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ. ЕГО ЗРЕЛОСТЬ ЗАВИСИТ ОТ ОПЫТА — ОТ КОЛИЧЕСТВА И КАЧЕСТВА СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ. Практические последствия дефицита - трудности в распознавании эмоций и намерений собеседника, слабая способность к сопереживанию, ограниченная социальная интуиция (сложнее «читать» ситуацию), менее устойчивые моральные ориентиры.

ЗАЧЕМ ОТДАВАТЬ ДЕТЕЙ В ЯСЛИ, САДИК И ШКОЛУ? Речь не о «социальной норме», а о нейробиологии развития. Среда с высокой плотностью живых взаимодействий, разнообразных задач и регулярной практики запускает формирование конкретных когнитивных и социально-эмоциональных сетей. Если опыта мало — сети остаются слабыми или подвергаются отсеву.

Ранние годы и диапазон 6–12 лет — фазы интенсивной перестройки, когда опыт буквально переписывает архитектуру мозга.

Что дают ясли, садик, школа?  Живая речь ежедневно: формирование фонологических карт, ритмической чувствительности, частотной дискриминации. Много говорящих людей: разные темпы, интонации и словари ускоряют языковую зрелость. Лица и мимика: устойчивое развитие FFA и навыков распознавания эмоций. Совместная игра: тренировка TPJ (эмпатия, намерения, социальная интуиция, моральные оценки). Движение, манипуляции, тактильный опыт: координация, точность, зрительно‑двигательное согласование, тактильная обратная связь. Чтение — VWFA: требует десятков часов регулярной практики «глаз - звук - смысл». Письмо рукой: моторная кора кисти, теменная ориентация, зрительный контроль, рабочая память — формируются только при письме, не при наборе и т.д. и т.п.

ПОЧЕМУ ДОМАШНЯЯ СРЕДА ОБЫЧНО ПРОИГРЫВАЕТ ПО ПЛОТНОСТИ ОПЫТА? Меньше вариативности: один-два голоса, повторяющиеся лица, ограниченный ритм задач. Нерегулярная практика: эпизодические занятия без дозировки «часами в неделю». Низкая социальная сложность: меньше конфликтов/переговоров, ролей и правил — слабее тренировка саморегуляции и моральных оценок. Технологические замены: аудио вместо чтения, клавиатура вместо письма рукой, ТВ вместо живой речи — сети получают «облегчённые» входы и недоразвиваются.

Организованные детские среды создают регулярную, многоканальную тренировку именно тех сетей, которые в критические периоды либо укрепляются, либо исчезают. Ясли, садик и школа — это не «социальная услуга», а механизм дозирования опыта, без которого мозг теряет архитектурные возможности, которые потом почти невозможно восстановить.

*******
Эту часть прямо выделю, она ОЧЕНЬ важная для понимания. DMN — в раннем виде Default Mode Network (DMN) начинает формироваться примерно с 4 лет. В школьном возрасте её развитие может идти по разным траекториям:
А)    расширяться,
Б) сжиматься,
В)  оставаться бедной.

Ключевой фактор — наличие опыта воображение, свободная игра, внутренний диалог, рассказы и истории. Если этих практик мало, DMN остаётся поверхностной и не достигает зрелой организации.

Итоговая логика - в школьном возрасте мозг делает выбор:
•  какие сети станут сильными и устойчивыми на всю жизнь,
•  а какие исчезнут, как древняя дорога, заросшая травой.

*******
В12–18 лет мозг понимает, что старой конфигурации сетей не хватит для взрослой жизни. И запускает вторую фазу — не созидания, а разрушения слабого. Это самый масштабный ремонт мозга после периода младенчества. И именно поэтому ПОДРОСТКОВЫЙ ВОЗРАСТ ОЩУЩАЕТСЯ КАК ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ. Почему именно в этот период? Потому что именно сейчас начинает взрываться гормональная архитектура, формируется половая зрелость, растёт метаболический расход, увеличивается социальная сложность.

В подростковом мозге начинается масштабная перестройка, сравнимая с капитальным ремонтом. Сначала идёт массовый pruning: миллиарды синапсов, построенные в детстве, но больше не нужные, буквально отсекаются. Это не метафора — слабые связи исчезают, чтобы освободить место для новых конфигураций.

Параллельно оставшиеся сети начинают работать быстрее. Передняя кора активно миелинизируется, проводимость усиливается, но только там, где цепи используются постоянно. Мозг делает ставку на востребованное, а всё лишнее теряет поддержку.

Меняются и приоритеты. Если у ребёнка главная задача — учиться и осваивать мир, то у подростка на первый план выходят статус, место в группе, поиск идентичности и готовность к риску. Это не «дурь» и не случайность, а архитектурная логика развития.

И самое заметное — временный обвал некоторых функций. Подростки хуже концентрируются, им труднее планировать, эмоции выходят из‑под контроля, рабочая память и самонаблюдение ослабевают. Родителям кажется, что это деградация, но на самом деле это этап перестройки: мозг разрушает старое, чтобы построить новое.

В подростковом мозге первыми начинают «сыпаться» те сети, которые не получили достаточной нагрузки. Теменная сеть внимания теряет фокус — всё отвлекает, концентрация не держится.

Орбитофронтальная сеть перестаёт предсказывать последствия: решения становятся импульсивными, риск не просчитывается. ACC, отвечающая за переключение, застревает — подросток не может сменить стратегию и впадает в панику при трудности. DMN теряет устойчивость — идентичность «плывёт», внутренний образ себя становится размытым. Сеть саморегуляции ослабевает — эмоции вспыхивают и гаснут резко, перепады становятся нормой.

Это похоже на обрушение, потому что так оно и есть: старые сети рушатся, а новые ещё не готовы. Возникает разрыв между этапами. Эволюция заложила его не случайно: взрослому мозгу нужна мощность, а её нельзя построить на детском фундаменте.

В это время укрепляются другие сети — эмоциональная, социальная, рисковая, статусная, групповая, романтическая, кооперативная. Это не побочный эффект, а подготовка к взрослой жизни.

Парадокс подросткового возраста в том, что эмоциональная мощь растёт, а когнитивная сила временно падает. И самое важное: ВСЁ, ЧТО НЕ ВКЛЮЧИЛОСЬ К ЭТОМУ ВОЗРАСТУ, ИМЕЕТ ШАНС БЫТЬ ПОТЕРЯННЫМ НАВСЕГДА. НЕ ПОЛНОСТЬЮ, НО НАВСЕГДА ОСЛАБЛЕННЫМ.

К двадцати годам мозг выглядит почти готовым — внешне он сформирован, анатомически почти завершён. Но внутри идёт последняя и самая сложная перестройка. Это не просто рост или дополнение, а попытка соединить всё, что было построено раньше, в единый устойчивый узор. Впервые за всю историю развития мозг пробует перейти от силы отдельных сетей к силе их согласованной работы.

В этот период связи между сетями должны стать прочнее, чем связи внутри самих сетей. Это и есть главный признак взрослого мозга. Латеральная префронтальная кора постепенно созревает, превращаясь в центр интеграции. Default Mode Network обретает структуру и стабильность, рождая устойчивое ощущение «я». ACC становится выносливой: вместо паники она учится регулировать. Формируется новая схема мотивации, где решения принимаются не потому что «хочется», а потому что «надо, я решил».

И всё это происходит скачком, а не плавно. Миелинизация фронтальных долей идёт рывками. Социальная нагрузка приходит волнами. Сеть идентичности перестраивается слоями. Гормоны снижаются неравномерно. ACC и PFC входят в фазу взрослой работы не сразу. Это похоже на момент, когда двигатель впервые выходит на полную мощность — шумно, резко, с вибрацией.

Но этот скачок не запрограммирован. Он не наступает автоматически. Он зависит от давления обстоятельств: от задач, ответственности, неопределённости, кризисов, решений, ошибок, риска. Мозг взрослеет не по возрасту, а по необходимости. Если вызовов нет, зрелость не приходит. Латеральная PFC может остаться подростковой, DMN — хаотичной, ACC — тревожной. И тогда человек живёт с телом взрослого, но с архитектурой подростка.

Запускает скачок именно некомфорт: ответственность, реальные решения, ошибки, риск, последствия, нагрузка, кризис. Всё то, что заставляет мозг перестраиваться. А останавливает его отсутствие вызовов, избегание труда, перекладывание решений на других, комфортная среда без давления.

ГЛАВНАЯ МЫСЛЬ ПРОСТА: ЗРЕЛОСТЬ — ЭТО НЕ ВОЗРАСТ. ЗРЕЛОСТЬ — ЭТО НЕОБХОДИМОСТЬ.

НЕКОТОРЫЕ СЕТИ ТАК И НЕ СОЗРЕЮТ. НИКОГДА. НИ В ДВАДЦАТЬ, НИ В СОРОК, НИ В СЕМЬДЕСЯТ. И ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК «НЕ СТАРАЛСЯ» ИЛИ «НЕ ЗАХОТЕЛ».

Всё проще и жёстче: не было необходимости, не было нагрузки, не было давления обстоятельств, не было задач, которые требовали их включения. Мозг не строит то, чего от него не требуют. И он не хранит то, что не используется.

ЕСТЬ КРАСИВАЯ ИЛЛЮЗИЯ, БУДТО ВСЁ МОЖНО НАВЕРСТАТЬ, БУДТО РАЗВИТИЕ ВОЗМОЖНО В ЛЮБОМ ВОЗРАСТЕ, БУДТО НИКОГДА НЕ ПОЗДНО. ЭТО УТЕШЕНИЕ. НО РЕАЛЬНОСТЬ СТРОЖЕ: ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ ОКНА РАЗВИТИЯ КАЖДАЯ СЕТЬ ПОЛУЧАЕТ СВОЙ ПРЕДЕЛ РОСТА. И ЭТОТ ПРЕДЕЛ УЖЕ НЕ МЕНЯЕТСЯ.

У кого-то навсегда останется слабая рабочая память. У кого-то — поверхностная саморефлексия. У кого-то — дефицит стратегического мышления. У кого-то — уязвимость к стрессу, плохая эмоциональная регуляция или отсутствие внутренней мотивации. Не потому, что «не хотел». А потому что время ушло. И мозг сделал свой выбор.

Это не трагедия, а биология. Пластичность огромна, но не бесконечна. Жизнь даёт возможность развить многое — но не всё. Именно поэтому каждый человек входит в зрелость со своей уникальной архитектурой мозга, той, которую он сумел построить обстоятельствами, нагрузкой и выбором.

А потом начинается новая история. Не развития, а проживания. И в этом — величие. Мы никогда не бываем завершёнными, но мы всегда конечны. И это придаёт ценность каждому этапу жизни, каждой возможности, каждому усилию, каждому кризису. Потому что мозг создаёт себя ровно один раз. И каждый упущенный шанс становится частью его архитектуры.

*******