Видео психотерапевта Игоря Погодина

Психотерапия острого горя

"Переживание утраты"

Психология Как пережить смерть близких и прийти в себя

00:20  - примеры из жизни -- смерть близких
1:20 - стадии горевания
05:00  - почему нельзя пить алкоголь чтоб залить горе
05:50 - как люди начинают не ведать что творят  -всех обвинять, скандалить
10:00 - как найти в себе силы жить дальше после смерти близкого

Психология затронет тему смерти - как прийти в себя после смерти близкого человека, как найти в себе силы выйти на работу и вообще дальше жить полноценной жизнью.

psiholog online из Москвы, Наталья Толстая помогает понять как правильно пережить горе и как не нужно в нем пребывать.
Психология человека такова, что нельзя долго пребывать в печали - надо найти выход стрессу.
Давайте затронем женщин - женская психология - слезы, рыдания - все, поплакали, как-то легче.
А мужчины? Психология мужчин - меньше плачут, больше в себе носят, поэтому больше  депрессии живут и меньше живут.
Поэтому психология  горевания смерти не первый год изучается - лучше продолжать жить, при этом возможно есть смысл прийти к специалисту за дельным советом, если человек как трава и  он дееспособен  и на работе у него никак не ладится.

Помощь после потери близких: стадии горя, методы помощи, избавление от чувства вины

Оглавление:

1. 0:05 Стадии горя после потери близких: шок, отрицание, агрессия, апатия, принятие.

2. 5:20 Методы помощи при потере близких.

3. 7:53 Как избавиться от чувства вины после потери близких.

_______________

Ведущий: Ирина Лисицына

Врач-психотерапевт высшей категории, кандидат медицинских наук: Галущак Александр Васильевич

Информация справочная. Необходимо проконсультироваться со специалистом

Для каждого из нас потеря близкого человека – это настоящая трагедия, которую очень тяжело пережить, особенно, когда родной для нас человек уходит внезапно. Первая реакция в таком случае – это отрицание, причем отрицание может проявляться по-разному: кто-то начинает смеяться, кто-то, наоборот, плакать. Стоит ли успокаивать человека в таком случае? И как правильно это сделать? Какие стадии горя проходит человек в этот момент?

Какие методики помогают справиться с горем после потери близких людей.

Что делать, если человека мучает чувство вины, которое не дает ему нормально жить: если он просыпается с вопросом – что я мог или могла сделать, чтобы предотвратить случившееся, почему не я был или была на месте моего близкого человека? Стоит ли убеждать человека, что он ни в чем не виноват? Что это жизнь?

Смерть нерожденного: 10 советов женщине, перенесшей смерть ребенка в родах

Дарья МЕНДЕЛЕЕВА

Что чувствует женщина, планировавшая стать мамой и потерявшая ребенка? Как прожить эти чувства и не разрушить себя, свою семью, отношения с близкими? Где искать и как принять помощь?
Фото с сайта lightinhands.ru

В апреле 2016 года Александра Фешина потеряла в родах ребенка. В апреле 2017 она открыла благотворительный фонд «Свет в руках», где помогают женщинам с перинатальной потерей.

Идея создания фонда «Свет в руках» родилась, когда вслед за тяжелой утратой последовало еще более тяжелое открытие – помогать женщинам, пережившим перинатальную потерю, у нас в стране почти никто не умеет. Накануне открытия фонда его основательница рассказала о том, что поможет справиться с потерей и где искать такую помощь.

Перинатальная потеря – смерть ребенка до рождения или в первые семь дней после рождения. Иногда среди женщин, переживших перинатальную потерю, используется выражение «смерть нерожденного». Термин «перинатальная потеря» может означать внутриутробную смерть плода (в том числе в результате замершей беременности), смерть ребенка в родах или в ближайшее время после родов. К перинатальным потерям относят также аборты, особенно аборты по медицинским показаниям, когда врачи настаивают на абортировании нежизнеспособного ребенка.

Сложно поверить, что это — реальность

— С кем стоит связаться в первую очередь, и о какой помощи просить?

— В первую очередь, стоит найти близкого человека – как правило, это муж, но может быть сестра, мама, кто-то из друзей, кто возьмет на себя все функции общения с внешним миром. Потому что состояние, в котором оказывается женщина, — это шок. В таком состоянии сложно принимать взвешенные решения, и хорошо, если рядом окажется человек, способный объективно и здраво оценивать ситуацию, который сможет переводить с языка внешнего мира те вопросы, которые женщине нужно решить, и сообщать вовне ее ответы.

Вопросы, связанные с похоронами, возникнут чуть позже. А пока женщина впадает в состояние оцепенения: ей сложно поверить, что то, что произошло – это ее реальность.

Если есть возможность в этот момент пригласить к себе кого-то близкого, — это лучшее, что женщина может сделать для себя.

Насколько знаю, если случилось страшное, к женщинам, перенесшим перинатальную потерю, роддома сейчас могут пускать близкого человека, например, мужа, даже в то время, когда других посетителей не пускают.

Также женщине стоит знать, что она имеет право видеть ребенка, подержать его на руках, с ним сфотографироваться. Кому-то мои слова могут показаться странными – многие женщины не сталкивались со смертью, вообще никогда не видели мертвых людей, и это может пугать. Но проходит какое-то время — и мамы, и папы начинают жалеть, что они не посмотрели на своего ребенка, не подержали его, у них нет ничего, что бы о нем напоминало.

Если говорить обо мне: мои руки помнят тело моего малыша.

Важным действием оказалось то, что муж сфотографировал нашего сына, я знала, что это фото у него есть, и поначалу очень боялась этого кадра. Но в день похорон, которые были через неделю, я сама попросила мужа прислать мне этот снимок. Сейчас, когда прошел год, у меня время от времени возникает желание посмотреть на личико сына, это – очень дорогие для меня воспоминания.

Все перечисленные ситуации в абсолютном большинстве случаев воспринимаются женщиной как смерть ребенка.

— Часто женщина, ребенок которой умер, лежит в одной палате с женщинами, родившими здоровых малышей. Как ей вести себя с ними?

— Здесь сложно дать совет. Те роддома, у которых есть физическая возможность положить такую женщину отдельно, это делают. Я бы рекомендовала покинуть роддом так быстро, как позволит врач, потому что крики и вид младенцев и кормящих мам очень ранит. Это просто разрывает сердце женщине, которая тоже хотела испытать радость встречи с малышом, но все получилось иначе.

В чем западня

— Мама выписалась. В каком она состоянии? Какую помощь и информацию ей стоит искать?

— Состояние может быть очень разным. Сначала это, как правило, шок, потом – поиск виноватых. Психологи выделяют в переживании несколько стадий, но на самом деле они далеко не всегда проходят постепенно, как в книжке, — иногда все приходит сразу.

Это может быть злость и ярость, очень часто – чувство вины, это может быть желание оградиться, или чувство беспомощности. Могут быть физические симптомы – ощущение, что в груди все сдавлено, и ты задыхаешься, потеря сна. Например, после случившегося мы с мужем три ночи не спали, а когда на четвертую ночь я начала засыпать, то просыпалась, обнаруживала, что это не сон, и  будто заново сталкивалась с реальностью. И начинался поток слез и неверие в происшедшее.

И самое ужасное – то, в чем часто застревают и женщина, и ее муж – чувство вины. Это – самая страшная западня, в которую попадают люди, потому что это разъедает их душу и тело.

Для того, чтобы справиться с этим, нужны психологи или духовность, вера.

То есть, женщине после родов нужно проявить заботу об эмоциях. У некоторых женщин после произошедшего есть желание постоянно говорить о том, что произошло. У кого-то этого желания нет. И самая главная поддержка, которую могут в этой ситуации оказать окружающие, – дать женщине и ее мужу понять, что они не одни, что вокруг них есть люди, которым не все равно.

Если вы вдруг оказались родственником такой семьи, — просто дайте им знать любым способом, что они могут рассчитывать на вашу помощь.

Потому что худшее, что делают в нашей стране люди, которые очень не любят соприкасаться с темой горя и утраты, — просто игнорируют такую семью, потому что не знают, как на нее реагировать. В итоге родители оказываются в изоляции – это ужасно.

Если у мамы возникает желание говорить о случившемся, нужно найти, с кем она может поговорить. Это позволяет сбросить внутреннее напряжение. В этой ситуации хочется говорить об одном и том же много раз. Поэтому одна из первоочередных задач нашего фонда – создание «родительских групп» в разных городах, чтобы родители могли говорить о том, что произошло, что они чувствуют, быть принятыми полностью, вместе со всеми своими переживаниями, и увидеть, что не они одни попадают в такую ситуацию, испытывают такие чувства.

Наши психологи помогают удаленно

— Кстати, о помощи. У нас ведь крайне немного психологов, специализируются на теме утраты. Получится – часть женщин окажется далеко от специалиста просто географически. Что делать в этой ситуации?

— К нам уже стали обращаться женщины из разных уголков России, и наши психологи помогают удаленно. Так что, несмотря на удаленность, помощь возможна. Важно обратить внимание, что психологов, умеющих работать с темой перинатальной утраты действительно очень немного.

И если вы решите обращаться сами к специалисту, то обязательно поинтересуйтесь его образованием и опытом именно в этом направлении.

Очень важно, чтобы после перинатальной потери у членов такой семьи (потому что на самом деле страдает не только женщина, отец тоже очень переживает смерть ребенка) возникло желание жить. Иногда возникает либо желание уйти в себя и в бесконечный поиск виноватого, и это разрушает и физическое тело, и ощущение радости жизни. Либо все-таки возникает мысль: «Я хочу жить», — и тогда возможна забота о своем физическом теле, работа со своим психологическим настроем, с эмоциями.

Если женщина, ее муж или кто-то еще из родственников, остро переживающих ситуацию перинатальной утраты (бабушки, дедушки), принимают  решение  — жить, даже если это пока сделать очень сложно, они всегда могут позвонить в наш фонд, и мы всегда найдем специалиста, который постарается поработать с ними, поддержать и помочь.

То есть, самое лучшее в этой ситуации – искать психолога, как минимум – группу родительской поддержки, но их пока тоже  очень мало. Мы уже начали работу над тем, чтобы в каждом роддоме в нашей стране был психолог, специально обученный тому, как работать в таких ситуациях. Но это – перспектива. Пока же универсальное решение для любого уголка страны – в обращении в наш фонд.

Смерть на ощупь, или Когда реаниматологи плачут

Дарья МЕНДЕЛЕЕВА

«Нельзя давать слабинку, но иногда я плачу. Почему он умер такой молодой? Ты прошел с ним этот ад умирания, а выдернуть его у смерти не смог»

Вернуть человека «с того света» (реанимировав после клинической смерти) для медицины сегодня — не проблема. Однако бывает, что пациент выходит из этого состояния с большими потерями, изменяется его сознание, а порой и вовсе отсутствует, и человек остается прикованным к аппаратам, перестав быть личностью.

Прогресс реанимации ставит новые этические проблемы: нужна ли такая реанимация человеку, когда от него остается только тело? Можно ли как-то побороть, взять под контроль побочные продукты успеха медицины?

Комментирует, но не дает никаких конкретных ответов врач-реаниматолог Игорь Ворожка.

Разбираемся с общими понятиями: клиническая смерть и смерть мозга

— Давайте начнем с вещей, хрестоматийных для врача. Что такое клиническая смерть?

— Клинической смертью считается полная остановка кровообращения. Внешне наблюдается остановка дыхания, отсутствие пульса. Если в этот момент оказать реанимационную помощь и успеть в промежуток от 3 до 7 минут, в большинстве случаев завести сердце получается.

Если это сделать ближе к седьмой минуте, могут начать отмирать клетки коры головного мозга. И тогда сердце будет продолжать биться, но пациент может превратиться в «овощ». Как говорят врачи, «без головы».

Если реанимационная помощь оказывается правильно, в полном объеме и своевременно, кровь попадает прямо в мозг, что позволяет избежать гипоксии (нарушения мозгового кровообращения, ведущего к сбою его функций – прим. Ред.). Сопутствующий риск — отек мозга, но теперь с этим успешно борются. И тогда спустя какое-то время пациент встает на ноги без последствий для головы.

— А чем от клинической смерти отличается смерть мозга, или то, что в медицинских документах называется «запредельная кома»?

— Диагноз «смерть мозга» означает, что абсолютно все функции головного мозга, всех его отделов, в том числе коры, не работают. Констатация смерти мозга устанавливается в результате нескольких исследований, главные из которых: реоэнцефалограмма, проверяющая наличие импульсов в подкорковых частях мозга, и многоуровневый тест на важнейшие рефлексы.

Если реоэнцефалограмма показывает синусоиду – «кривую на аппарате» — значит, есть надежда, что какие-то отделы мозга живы. Правда, в этом случае нет уверенности, что целостно восстановится сознание человека, его память, рефлексы. Здесь возможна терапия, но нет гарантий: такой человек может глотать, смотреть, но может не говорить, не узнавать родственников, останется прикованным к постели.

— Когда перед интервью я читала инструкции по определению запредельной комы, меня смутила фраза: «биологическая смерть чаще всего наступает на первые-вторые сутки после смерти мозга». Объясните, пожалуйста.

— Пример: в результате болезни или травмы у человека произошла остановка сердца. После реанимации его подключили к аппаратам: ИВЛ, электрокардиостимулятору – если сердце «не завелось». Этому больному вводят препараты, которые поддерживают деятельность организма.

Но, если его мозг умер, вся эта система жизнедеятельности, которой мозг рассылал команды — что и как делать — не восстанавливается, и через какое-то время начинается реакция распада. В печени накапливаются продукты распада – метаболиты, и она уже не справляется с тем, чтобы их перерабатывать: мозг-то молчит, не контролирует ситуацию. Начинается интоксикация.

Обычно этот процесс развивается в течение трех дней. И тогда, даже если сердце еще продолжало работать само, оно тоже останавливается. Наступает биологическая смерть.

— А известны ли в истории случаи, когда человек «запускался» после запредельной комы-смерти мозга?

— Я о таких случаях слышал, но сам не видел. Когда учился в медакадемии, нам о них рассказывали; можно сказать, что такие случаи уникальны. О таких пациентах даже написаны книжки.

В теории и в жизни

— Если, скажем так, в истории медицины нам известны чудеса, хотя процент их ничтожен, чем руководствуется врач, принимая решение отключить аппаратуру?

— Принимает такое решение не один врач, а консилиум. При этом учитывается множество факторов. Продолжительность ведения этого пациента, продолжительность ИВЛ, сопутствующие этому осложнения: пролежни, вторичная инфекция. Бывает, что и антибиотики не помогают, потому что бактериальная микрофлора к ним уже толерантна, а иммунитет на нуле. Тогда пациент погибает от вторичной инфекции.

Сопоставив все эти факторы и данные всех инструментальных методов, анализы крови, консилиум принимает решение об отключении ИВЛ. Есть специальная шкала с набором критериев.

Также учитывается, лежит ли пациент в отдельном стерильном боксе или в общей реанимации. В общей реанимации высок риск заражения внутрибольничной инфекцией других пациентов. Иногда на периферии, где с ведением таких пациентов плохо, просто сопоставляют несколько факторов, понимают, что с ведением такого пациента не справятся и принимают решение об отключении. В Москве, где есть необходимые препараты и с оснащением получше, борются дольше, хотя если присоединяется внутрибольничная инфекция, это все равно плохо.

— То есть, в какой-то момент смерть становится просто набором количественных показателей, ее можно буквально пощупать руками?

— Да, мы практически так и щупаем – светим, колем во время рефлексотерапии, смотрим – безнадежен пациент или небезнадежен.

«А если он проснется овощем?»

— Насколько знаю, такие же количественные стандарты существуют и для реанимации – по инструкции пациентов положено реанимировать определенное количество минут. А что на практике?

— Полгода назад был случай, когда мы реанимировали 245 минут – а вообще по нормативам — полчаса.

Такая долгая реанимация — уникальный случай, вообще нереально. Молодой парень, с очень тяжелым пороком сердца. Его готовили к операции, и вдруг он начал умирать. Мы ему делали сначала закрытый массаж сердца, потом открытый — хирурги, открывали грудную клетку. В итоге он ожил. Да, потом болел – был отек мозга, декомпенсация, полиорганная недостаточность, дыхательная. Но ему все-таки сделали операцию на сердце, он был переведен в палату и выписан, там все стабильно.

— То есть, по вашим словам я понимаю, что реанимировать надо до последнего?

— У нас говорят, «до победного».

— А умом в это время вы понимали, что парень может овощем проснуться, например?

— Где-то понимали, конечно. Но парень, во-первых, молодой, — ему девятнадцать лет. И мы просто чуяли, что надо идти до конца – литрами вводили специальные препараты. Но по мониторам мы видели, — надежда есть. Видим синусовый ритм – с нарушениями, но понимаем, что потом можем с этим побороться, есть такие препараты. Понимали, что уже все регламенты превышены, но шли до победного. И парнишку в итоге спасли.

Просто каждый специалист занимается своим делом. Например, журналист на войне, и мимо него летят пули. А он пишет. Ты — спасаешь. Ведь ничего ж неизвестно заранее точно: что будет именно с этим человеком. А вдруг все будет хорошо?

— Идете в атаку.

— Да. Понимаете, медицина – не математика.

Бывает, например: привозят пациента, операция аорто-коронарного шунтирования, прошла идеально — буквально от разреза до кожного шва. Мужчина, сохранный, пятьдесят лет, три шунта. После операции перевозим в реанимацию – вдруг асистолия. Смерть.

Важные истины о горе.

Моя жена умерла несколько лет назад.

Я обнаружил, что в горе нет ничего стандартного. Каждому скорбящему человеку свой индивидуальный путь. Это путешествие, в котором человек вынужден отказаться от контроля и прокатиться на волне различных эмоций. И для меня было важно признать, что то, что я чувствую, размышляю и переживаю.

Эти истины о горе, появились благодаря исследованиям, беседам с коллегами и моему собственному опыту.

Нет «нормального» горя.

Забудьте о нормальной жизни. Путешествие каждого человека является его собственным. Вы можете использовать Google в течение нескольких дней и недель, пытаясь найти путеводитель по всем необъятным просторам этого состояния. И хотя есть некоторые обобщения и теории, но ничто не будет полностью соответствовать вашим собственным ощущениям и переживаниям.

Примите свои реакции на горе безоговорочно и без суждения.

Все в порядке, если вы кричите от печали в машине. Все в порядке, если вы расплачетесь над чем-то незначительным, что напоминает вам о том, кого вы любили. Это нормально плакать только наедине, и это нормально, когда тебя окружают любящие. Горе подобно плаванию в океане. Время от времени вы будете чувствовать себя спокойно и на время забывать о трагедии. В других случаях вы будете чувствовать, как будто вас бросают и крушат на скалистом берегу. Ваше настроение и энергетические уровни будут колебаться. Ваш сон будет нарушен.

Будьте добры к себе.

Бывают моменты, когда вы чувствуете, что вам нужно куда-то пойти в субботу днем. Вперед. Вы можете почувствовать себя лучше, в походе в лес или поездке на море или куда потянет вас душа. Дайте себе отдохнуть от работы. Пишите стихотворение, плавайте в океане, обнимайте свою собаку, отправляйтесь на скалолазание. Главное правило, берегите себя.

Совершенно нормально просить других о дополнительной доброте и понимании.

Помните о ваших потребностях.

Например, вам может потребоваться больше сна, время вдали от других, компания других. Вы можете почувствовать необходимость тратить время на то, что вы делали с человеком, которого вы потеряли. Для некоторых людей физические упражнения помогают, в то время как другим недостает энергии чтобы делать подобное.

Дайте себе разрешение, чтобы ничего не делать.

Кажется, что ваши мысли, чувства и переживания не имеют ничего общего с вашим горем, но это не значит, что они не связаны.

Делайте то, что кажется правильным.

Некоторые люди говорят вслух что-то своему любимому. Некоторые пишут письма. Другие сидят молча. Доверяйте себе. И если вы обнаружите, что хотите свернуться в клубок, вдыхая запах своего любимого человека от какой то вещи, сделайте это. Некоторые люди хотят поговорить об их потерях с друзьями и семьей, найдите человека с которым можно поговорить.

Знайте, когда нужно получить помощь.

В то время как большинство вещей, которые испытывают люди, когда они скорбят, являются здоровыми и в рамках принятой последовательности потерь, иногда бывает, что боль потери может стать настолько ошеломляющей, что необходима внешняя помощь. Вот некоторые вещи, на которые следует обратить внимание: непрекращающееся желание себе смерти; обвинение себя в смерти человека; не в состоянии функционировать на ежедневной основе после потери.

Ищите терапевта, который работает горем, или найдите группу поддержки. Вам не нужно бороться с вашей потерей в одиночку!

Есть много великих книг и статей о горе. Моя любимая называется Слезоточивый суп ~ рецепт для исцеления после потери. Хотя она заполнена иллюстрациями и, как представляется, является детской книгой, но она подходит для всех возрастов. Книга представляет собой способ понимания и объяснения печали уникальным и красивым способом.

Когда кто-то, кого вы любите, умирает, вы можете чувствовать, что ваш мир перевернут вверх ногами. Внезапный или ожидаемый уход, ребенок или взрослый, родственник или друг, ваша жизнь никогда не будет прежней. Мы все знаем, что смерть - неотъемлемая часть человеческого бытия. Мы можем осознавать нашу собственную смертность и смерть других, но горе все равно будет ужасно больно переноситься. Почувствуйте грусть, одиночество, боль, но также знайте, что вы не будете чувствовать себя так навсегда и это пройдет. И главное стоит протянуть руку и вашу потерю смогут разделить другие люди, понимающие, знающие и любящие вас.

Душевной гармонии вам, уважаемые читатели.

С уважением, Станислав Маланин.

Тревога за ребенка: как с ней справиться

Когда происходит трагедия, то шок, боль, страх, а часто – и чувство вины – испытывают люди, которые не имеют прямого отношения к событиям. Подобное состояние называют «травмой свидетеля». Мы спросили нескольких психологов о том, как пережить общее горе и справиться с тревогой за своих детей.

Не подпитывайте тревожность историями очевидцев

Елена Морозова, детский клинический психолог, кандидат психологических наук, директор Центра психолого-педагогической поддержки семьи «Нелишние дети»:

Конечно, после таких событий обостряются страхи. Если боится ребенок, то нужно поговорить с ним, и попробовать побороть тревогу. Это можно сделать с помощью простого метода – напомнить ребенку о том, как он справлялся в тяжелой ситуации: «Вспомни, каким ты был молодцом!» Нужно доставать из копилки истории, которые раньше помогали справляться с трудностями.

Важно продолжать вести привычный образ жизни: куда ходил ребенок, туда и должен дальше ходить, во сколько вставал, во столько же должен и дальше вставать. Кроме того, важно постоянно подчеркивать: «Я – рядом».

Если говорить о взрослых, то стоит поймать себя на моменте, когда появилась тревожность и ощущение опасного мира вокруг, и начать с ними справляться. Не бойтесь признаться в том, что вы переживаете, не держите это в себе, делитесь.

Займитесь собой – спорт, выезды на природу, смена деятельности. Почувствуйте, что ощущение опасности – это иллюзия, эти страхи не имеют под собой оснований. Не бойтесь обращаться к специалистам – неврологу, психологу, принимайте успокаивающие средства.

Важно не зацикливаться на травмирующих факторах – на видео или историях очевидцев. Не нужно специально подпитывать себя этими эмоциями.

Скажите себе: «Да, это случилось»

Руфина Кашапова, психолог, травмотерапевт, соорганизатор «Натуральной школы»:

Произошла трагедия. И мне, как и миллионам других людей, это больно переживать.

1. Первое, что можно сделать, это признать ее безвозвратность: тех, кто погиб, уже не вернуть. Прислушайтесь, что вы чувствуете, когда признаетесь себе в безвозвратной потере: злость, ярость или грусть и печаль, тщетность и бессилие? Это нормально. Это живые чувства, острая реакция на чрезвычайную ситуацию опасности.

2. Реакций на опасность, как известно, три – бежать, бороться или замереть. Все они имеют право на существование. Кто-то спешит на помощь, открывает счета, организует акции памяти. Но я бы предложила сначала дать телу отреагировать. Что хочется делать? Бежать, кричать, находить виновных, собирать деньги, сдавать кровь? Дайте своему телу сделать это. Признайте свои инстинкты, проживите их.

3. Потом придут чувства – горя, тщетности, душевной боли, стыда, вины. Это тоже нормально. Мы – социальные существа, мы болеем, когда другому плохо.

Еще это чувство стыда говорит о детском страхе отвержения, самонаказании: ты мог, но не сделал, он мертв, а ты жив. Встретьтесь с этими чувствами, под которыми – боль и любовь к тем, кто погиб.
4. Скажите себе: «Да, это случилось. Это огромное горе, там были дети, были муки – это трагедия». После продолжите, скажите себе: «Но мы живы!» Это очень важный момент – признать себя живущим. Радоваться тому, что вы живые и ваши близкие живые, – нормально.

5. Прямо сейчас оглядитесь и осознайте, что вы и ваши близкие в безопасности. Дотроньтесь до них рукой, потрогайте одежду, поиграйте с детьми. Важно отделить свои чувства от того, что происходит.

Сделайте что-то полезное

Михаил Хорс, клинический психолог, глава Центра рациональной психологии:

Есть люди, которые просто не могут жить без душераздирающих подробностей. Они бесконечно жмут на кнопки клавиатуры в надежде увидеть новые подробности. И если их нет, начинают нервничать и сходить с ума. Это невроз, в таком состоянии нужно обращаться к врачу.

Если вам под силу не обновлять страницу каждые пять минут, сделайте это. Нет, не нужно жить вне информационного потока и носить розовые очки. Но и прослушивать все записи последних разговоров детей с родителями не надо. Да, это огромная трагедия и горе. Но ужасное происходит всегда, так устроен мир.

Можно сочувствовать и сопереживать, это нормально и естественно. Но не надо ставить себя на место других и отдавать переживаниям всю свою энергию. Это тревожная волна большой интенсивности.

Постарайтесь сосредоточиться на конкретных делах. Лучшая терапия в подобной ситуации – помощь. Будет ли это пожертвование в благотворительный фонд или уборка во дворе, – решать вам. Сделать что-то полезное – гарантированный шаг к тому, чтобы стало легче.

Объясните детям, как вести себя в чрезвычайных ситуациях

Анна Хныкина, семейный психолог, руководитель центра «Содействие»:

Главное, что можно порекомендовать сейчас всем, это стараться сохранять спокойствие. Если происходящее очень сильно вас тревожит, не держите это в себе. Проговорите с близкими, друзьями. Но не погружайтесь слишком глубоко. Разговоры должны принести пользу, облегчение.

C детьми можно обсудить то, как стоит вести себя в чрезвычайных ситуациях. Рассказать, что при входе в любое помещение нужно замечать пожарные выходы, в случае задымления держаться ближе к полу, закрывать рот и нос. Объясните ребенку, что нужно действовать решительно и не бояться показаться нелепым или невоспитанным. Речь идет о жизни.